Как исполнялись смертные приговоры в ссср. Как исполняли смертные приговоры в ссср (8 фото)

Смертная казнь как исключительная мера наказания просуществовала в Украине до 1996 года, когда, в соответствии с требованиями и под давлением Совета Европы на нее был введен мораторий. В феврале 2000-го ратифицирован Протокол №6 к Конвенции о защите прав и основных свобод человека, а затем и Протокол № 13, провозглашающий полную отмену смертной казни, причем как в мирное, так и в военное время. Новым Уголовным кодексом от 2001 года также предусматривалось, что высшей мерой наказания в Украине является пожизненное заключение (не применяемое к лицам моложе 18 и старше 65 лет, а также беременным).

По данным "Международной амнистии", смертная казнь отменена уже в 129 странах, а в 68 сохраняется.

В Украине дискуссии о "вышке", как еще называют смертную казнь, время от времени инициируют парламентарии, правоохранители, правозащитники, журналисты. Опросы общественного мнения показывают примерное одинаковое количество сторонников и противников исключительной меры наказания.

Около года назад представители фракции КПУ в Верховной Раде вновь реанимировали идею смертной казни и, заручившись поддержкой профильного комитета по законодательному обеспечению правоохранительной деятельности, рекомендовали парламенту принять в первом чтении соответствующий законопроект. По словам одного из авторов документа народного депутата Александра Голуба, несмотря на мировые тенденции отказа от исключительной меры наказания, в уголовном законодательстве многих стран она сохраняется. Среди них - США, Китай, Япония, другие.

Полгода назад, 19 марта, наш законопроект в первом чтении не набрал нужного количества голосов, - сказал "Сегодня" Александр Голуб. - Нынешняя Верховная Рада уже не примет его, но, надеюсь, следующий состав парламента все-таки введет смертную казнь в перечень наказаний за умышленные убийства двух и более лиц с отягчающими обстоятельствами, преступления в отношении детей, ряд других. По словам Голуба, отмена смертной казни привела только к всплеску преднамеренных убийств с особой жестокостью, а гуманное содержание одного пожизненника обходится государству примерно в ту же сумму, как и 15 койко-мест в больницах. Нардеп возмущен тем, что преступники, лишившие жизни своих жертв, находятся в гораздо более комфортных условиях, нежели люди на воле. Причем, живут за счет налогов родственников потерпевших.

Украина взяла обязательства перед Советом Европы и неукоснительно их выполняет, поэтому все разговоры о смертной казни - не более, чем эмоции...

"Сегодня" изучала, как исключительная мера наказания применялась в Украине во времена Союза.

РАБОТА: УБИВАТЬ ОТ ИМЕНИ ГОСУДАРСТВА...

Знали ли палачи в Харьковской тюрьме, кого и за что они лишают жизни? Всегда знали. И думается, гордились тем, что именно их привлекали к такому ответственному делу - моральные, идеологические мотивы доминировали над материальными, карьерными и прочими. Но все же среди непосвященных сотрудников по этому поводу они не распространялись.

Фактов оказания сопротивления, проявления осужденным буйства практически не было. Обычно он оставался подавленным, угнетенным. Исключительная мера наказания заменялась высшей, то есть пожизненным заключением примерно каждому десятому-двенадцатому. Чтобы по ошибке расстреляли невинного - такого не было тоже. Но если бы и было, тюремщикам об этом не сообщили бы никогда. Случаи самоубийств среди смертников расценивались как чрезвычайное происшествие. Казалось бы, какая разница, все равно преступнику погибать! Но, думается, смысл в этом присутствовал. Осужденный должен был умереть по воле государства, как записано в приговоре - "Именем Украинской Советской Социалистической республики", а не по собственному выбору. Накладывало ли какой-то отпечаток на личности сотрудников их участие в казни? Вряд ли. Типичная тюремная профессиональная деформация, не более.

МЕСТО КАЗНИ - ПОДВАЛ, ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ - "ПЯТИХАТКИ"

В тюрьму №1 УМВД Украины по Харьковской области (затем - учреждении ЮЖ 313/203) из суда приговоренного везли в автозаке отдельно от других. В СИЗО его обыскивали, стригли наголо и переодевали в одежду из ткани, где горизонтальные широкие серые полосы чередовались с темно-серыми. Зэк был заторможен и угнетен: замедленно двигался, не сразу отвечал на вопросы, а иногда их вообще не понимал. К слову, тюремщики всегда обращались с ним спокойно и корректно, понимая, наверное, что этот человек уже приблизился к какому-то иному своему качеству. Затем его переводили в одну из камер внутреннего поста.

Тюрьма разделена 4-х метровым каменным забором (до 60-х он официально назывался "баркас") примерно пополам, на административно-хозяйственную и режимную зоны. С тыльной части 2-го корпуса, как раз в том месте, где на первом этаже сидели «вышаки», между этими зонами расположен шлюз: двое поочередно открывающихся ворот, через которые в режимную зону автомобили завозят грузы. Шлюз почти всегда был безлюден. Окна надежно закрывали металлические жалюзи - "баяны"

На открытой площадке шлюза в десятке метрах от поста, где находились "вышаки", и сейчас имеется неприметный спуск в подвал, накрытый листом железа. Лестница спускается в коридор и довольно объемное двухкомнатное помещение. Оно и было местом казни.

Когда приговор вступал в силу, смертника под предлогом ознакомления с каким-то документом выводили в наручниках из камеры, загибали руки за спину и, низко наклонив вперед, проводили через шлюз и спускали в подвал. Приговоренного осматривал врач. Снимали наручники, требовали под чем-то расписаться, что у него плохо получалось, снова надевали "браслеты", и двое надзирателей под руки выводили его во вторую комнату, где, как и в Лукьяновском СИЗО, расстреливали, но - из пистолета. Хоронили в черте города, в лесопарковой зоне, на спецобъекте «Пятихатки», фактически являвшемся небольшим охраняемым кладбищем.

ФИНАЛ: ОТ ИНЪЕКЦИИ И ДО... КАМНЕЙ

В странах, где сохраняется исключительная мера наказания, применяют различные методы умерщвления преступников.

Один из наиболее распространенных - расстрел. Его в противовес всем другим предпочитали и в СССР, и в первые годы независимости Украины вплоть до отмены смертных приговоров (по мнению некоторых экспертов, это наиболее "дешевый" и даже "гуманный" метод).

Как свидетельствуют источники "Сегодня", на вооружении исполнителей в различных следственных изоляторах, где происходили расстрелы, были и пистолеты, и мелкокалиберные винтовки. Сейчас расстреливают преступников в Белоруссии, Вьетнаме, Китае, Сомали.

Среди других способов приведения смертного приговора в исполнение - обезглавливание (Саудовская Аравии, Иран), повешение (Пакистан, Иордания, Ирак, Египет, Сингапур), введение смертельной инъекции, использование газовой камеры, электрического стула (применяются в некоторых штатах США, других странах).

В ряде государств Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии сохранились первобытные способы приведения в действие смертных приговоров, например, преступников забивают камнями.

На Руси смертная кара впервые появилась в 1398 году и зафиксирована в Двинской уставной грамоте. Петр I сделал смертную казнь наказанием за 123 состава преступления. А вот Екатерина II мыслила, можно сказать, современными, гуманными категориями, считая, что наказание должно обусловливать не устрашение, а исправление и возвращение преступника на путь истинный.

При Советской власти в 1947 году смертная казнь была отменена, но в начале 50-х ее возобновили. К исключительной мере наказания приговаривали за шпионаж, измену Родине, умышленные убийства при отягчающих обстоятельствах, дезертирство, а с начала 60-х - также за экономические преступления.

СМЕРТНАЯ КАЗНЬ: "ПРИГОВОР ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ"

БЫВШИЙ ПРОКУРОР N . Экс-прокурор, чья подпись стоит под документами о 18 приговоренных к смертной казни, поведал "Сегодня", как при Союзе в Лукьяновском СИЗО обманывали "вышаков" перед расстрелом, что пили за упокой грешных душ и куда отправляли вперед ногами.

- Вы, будучи прокурором, общались с приговоренными к вышке?

Так точно! Но если б и помнил фамилии, то не назвал бы.

Сегодня из стран СНГ лишь в Беларуси осужденных приговаривают к расстрелу. А как это было в Украине, до отмены смертной казни?

Ну, как... После оглашения судом приговора и до приведения его в исполнение проходило и два, и четыре года. Смертник мог обжаловать его, просить о помиловании, смягчении наказания. Все это время он содержался в одиночной камере.

- Как правило, ему отказывали?

Да, обычно следовал отказ. Хотя он об этом не знал...

- Расскажите, как все происходило.

Очень просто. Звонил начальник СИЗО: "Сегодня есть работа". За мной приезжал "рафик" с затемненными стеклами и занавесочками на окнах. По пути прихватывали представителя ОИЦ (оперативно-информационного центра УВД) и ехали на Лукьяновку, в СИЗО. Машину не останавливали и не проверяли. Въезжали на территорию изолятора без осмотра. Заходили в полуподвальное помещение, оно есть и сейчас. Обычная комната со столом и стульями. За стол садился я как представитель прокуратуры, надзирающий за местами лишения свободы. Знакомился с личным делом смертника. В деле были приговор суда, отказ в помиловании, другие документы. Рядом находились начальник СИЗО, представитель ОИЦ, медик. И вот приводят осужденного...

- Кто приводит?

Контролеры по надзору. Обычно два, иногда трое. Крепкие такие ребята. Заводят его в наручниках...

- И объявляют, что прошение о помиловании отклонено?

Нет. Сначала прокурор просит его назваться: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, по какой статье осужден, кто родители, семейное положение. Выясняли, тот ли это человек...

- Он догадывается, что это его последние минуты?

Его выводили как бы на прогулку. По идее, мало кто из них что-то чувствовал. Но, как у зверя обреченного, наверное, что-то екало внутри...

- В истерике бились, кричали, в обморок падали?

Случалось... Но в полуподвале стены толстые, ничего не слышно. Один вошел и сразу все понял. Он был на костылях - когда-то бросил гранату в двух милиционеров, и самого ранило, ногу ампутировали... Заходит и говорит: "Знаю, вы меня расстреляете... Стреляйте".

- Так хладнокровно?

Да. В личном деле были семейные фотографии, так он только попросил их матери отправить. Ну, чтобы память хоть какая осталась...

- Отослали?

Вообще-то не положено. Но - последняя просьба... Короче, нарушили инструкции...

- Не жаль было этих людей?

Лишь одного. Выпивали мужики и чего-то не поделили. Разошлись, один уснул возле колхозной конторы, а собутыльник его зарубил топором. Суд мог не применять "вышку" - убийце было под 60. Вот его жаль...

- Как вел себя перед казнью?

Он был уже морально готов к ней. Только не знал, когда... Но кто-то из членов комиссии придумал: чтобы не возбуждать приговоренного к смерти, после того, как с ним побеседовал прокурор, говорили, что в соседней комнате сидят люди из Верховного Совета - они дадут ручку, бумагу, и можно еще одно прошение написать...

- Там в самом деле находились депутаты?

Нет, конечно. Просто человеку не давали что-то заподозрить...

Его выводили из нашей комнаты и заводили в соседнюю. А там за дверью стоял исполнитель. И стрелял смертнику в затылок...

- Прямо в комнате? Говорили, в коридоре...

Никакого коридора. Во второй комнате... Там был слив... Смертник падал... Производился контрольный выстрел, и все... Тряпкой перематывали голову, водой смывали кровь... Заходил медик. Констатировал смерть...

- Исполнитель стрелял из пистолета?

Из мелкокалиберной винтовки. Убойная сила ТТ и Макарова очень большая, а расстояние близкое - 20-30 сантиметров. Я еще спрашивал, почему не пистолет с глушителем... Объяснили... После мелкашки даже выходное отверстие не всегда оставалось...

- Исполнитель - из своих?

Да, из СИЗО.

- Один человек или разные?

- Коллеги знали, что это палач?

Догадывались. Майорское звание получил досрочно. Ему и контролерам доплачивали по какой-то секретной ведомости. Но главбух-то знал о ней. 15 дней дополнительного отпуска было у этих людей к основному. А раз в полгода - еще одно месячное денежное содержание (полный оклад и за звание).

- Вы исполнители видели, разговаривали - что за фрукт?

Не скажу, что им двигала жестокость. Нормальный, ответственный, порядочный. Ничего худого. До него был другой, так вроде умом тронулся после увольнения. Но как докажешь, что из-за этого? И у обычных людей крышу срывает...

- То есть исполнитель не был каким-то ущербным штрафником?

Да Боже упаси, выбросьте такие мысли из головы. Проверенный, надежный офицер. Доброволец. И контролеры, приводившие смертника, тоже нормальные люди в погонах.

- А сами что испытывали?

Ну, что бы вы испытывали к убийцам?..

- Не знаю... Душой не огрубели?

Да нет...

- Пустили смертника в расход - что потом?

Оформлялись документы о приведении приговора в исполнение. Я подписал документы на 18 смертников. Сотрудник ОИЦ делал отметку в своих бумагах и забирал личное дело, уведомив потом родственников, что человека уже нет...

- Вы как-то стресс снимали?

На это мероприятие выделялась определенная сумма. Контролеры на Лукьяновскеом рынке закупали продукты неплохие, ну и спиртное. Садились за стол...

- Где?

Да в той же, первой комнате, куда сначала заводили смертника.

- А он в это время...

Остывал во второй...

- И что вы?

Наливали по рюмке, выпивали молча, за упокой души... Ну, а потом уже шли разговоры...

- Водку пили или коньяк, вино?

Только водку. Но не напивались никогда. Три-четыре рюмки, и баста. Только снять стресс. Хоть и преступник, негодяй, но - живое ж существо...

- А куда труп?

Уже был готовый гроб. Покойника клали туда, загружали в "рафик", которым мы приехали, и везли на загороднее кладбище - там и сейчас могилы с табличками под номерами видны (родственникам запрещалось сообщать, где могилы находятся). А когда построили крематорий, смертников стали сжигать, причем по договору безо всякой очереди. Выдали акт, и дело с концом. Но это уже без меня - в этот день разрешалось на работу не возвращаться...

- Смертников расстреливали в определенные дни?

Нет. Как привозил спецконвой, так и... Обычно с этим не тянули. Боялись, как бы суицида не было.

- Было такое, что кто-то не дожил до расстрела?

Редко. Один на простынях повесился, так шум поднялся - не передать...

- С мистикой сталкивались? Ну, смертник не упал, а развернулся и пошел...

Это не кино... Стреляют-то в затылок. И еще контрольный... Конвульсии - были, но это не мистика.

- А промахи?

С такого расстояния? Ни разу. Вот осечка была. Однажды. Но не при мне.

- Ну, а рука дрогнула?

Не знаю такого.

- Сейчас, когда рассказываете, ничего внутри не трепещет?

Прошло 12 лет. Да и прежде не трепыхалось...

- И не снились эти выстрелы, вскрики, конвульсии?

У меня нервы крепкие. И спортом долго занимался. Был кандидатом в мастера по плаванию, семь первых разрядов по разным видам спорта имел. Нет, сплю спокойно. Кошмары и видения не мучают...

Здравствуйте уважаемые.
Интересный вопрос конечно. Последний смертный приговор был исполнен 2 сентября 1996 года, но споры о необходимости возобновления не затихают и по сей день. Но в отличии от многих стран мира система у нас все более закрыто. Учась на юрфаке я в свое время заинтересовался этим вопросом - что, как, какова специфика. Благо,была возможность общаться с разными людьми, в том числе и тем, кто "глубоко" в теме. И знаете, что я понял? Что никто ничего конкретного говорить не хотел. А второе (и это удивительно для меня) в 70-80 годах не было четко расписанных правил проведения расстрела. Отсюда столько и историй разнообразных. И вариантов расстрела, и видов оружия. И вы знаете - все могло иметь место быть.

Чего там говорить, если до сих пор не до конца известны даже все специзоляторы, где смертельные приговоры приводились в исполнение. Самые известные это Краснодарский изолятор, пятый корпус Баиловской тюрьмы в Азербайджане и,конечно же знаменитая "Володарка" в Пищаловском централе Минска, в которой расстрелы происходят и по наше время. До вот где они происходили в Ленинграде,я так и не нашел, к слову.
Расстрельных статей было много - я насчитал для этого времени аж 35, поэтому казнили немало так народу.

Занимались этим особые, так называемые "расстрельные команды" Чаще всего это было около 15 человек, включая исполнителей, врача, надзорного прокурора, у каждого из которого был свой функционал. Врач констатировал смерть, прокурор следил, чтобы казнили именно осужденного. Убеждался, что исполнители не убили другое лицо. Чаще всего (но не всегда) процедура была следующая
Расстрел осуществлялся ночью, после 12 часов. По прибытии к осужденных сажали в специальную камеру. В смежной комнате находились прокурор с главой расстрельной команды. Они раскладывали перед собой личное дело осужденного. Смертников заводили в комнату строго по одному. Уточнялись их анкетные данные, происходила сверка их с данными из личного дела. Затем прокурором объявлялось, что просьбы о помиловании были отклонены. Далее осужденного скручивали дюжие контролеры, связывали и перемещали на непосредственное место приведения смертной казни в действие. Там на глаза ему надевали непроницаемую повязку и заводили в комнату, в которой находился готовый исполнитель с табельным оружием. С двух сторон смертнику держали руки, сажая на колени. Существовала регламентация стрелять с определенного угла, чтобы смерть была мгновенной. Должны были стрелять в область левого уха по инструкции. После падения приговоренного совершался контрольный второй выстрел.

Документы о приведении приговора в исполнение сотрудники прокуратуры никогда не подписывали до казни (как предписывала инструкция) - только после. Далее покойника укладывали в заранее приготовленный гроб и везли на кладбище, на особый участок, где хоронили под безымянными табличками. Ни имён, ни фамилий - только порядковый номер. Расстрельной команде выдавали акт, и в тот день все её члены получали отгул.

Но я не зря отметил про (не всегда). Слышал и не раз варианты которые описал выше, но не менее часто слышал и то, что о том, что прошения о помиловании отклонено. Человек не знал до конца. И тут тоже варианты- или шел по коридору или в спецкомнате его исполняли. И тут уже куча разных вариантов которые я слышал - начиная от автомата специального, который ствол ставил в зависимости от роста человека, и вплоть до неких суперпалачей, которые исполняли по всему Союзу. Там много баек.

Также как и оружие, которое использовали. Чаше всего речь шла почему то о Нагане и мелкокалиберной винтовке. Чуть реже о ТТ, ПМ, Маузере и даже....винтовки Мосина
Вот такие вот дела.
А вы какие легенды и байки знаете о расстрелах в СССР?

Приятного времени суток.

На самом деле эту женщину звали Антонина Макаровна Парфенова. Она родилась в 1921 году в деревне Малая Волковка близ Смоленска, там же и пошла в школу. Учительница неверно записала в журнал фамилию девочки, которая застеснялась назвать свое имя, и одноклассники крикнули: «Да Макарова она», — имея в виду, что Антонина — дочь Макара. Так Тоня Парфенова стала Макаровой. Закончила школу и уехала в Москву — поступать в институт. Но началась война. Тоня Макарова ушла добровольцем на фронт.

Но послужить родине девятнадцатилетняя санитарка Макарова практически не успела: она попала в печально известную Вяземскую операцию — битву под Москвой, в которой советская армия потерпела сокрушительное поражение. Из всей части выжить и бежать из плена сумели только Тоня и солдат по имени Николай Федчук. Несколько месяцев они скитались по лесам, пытаясь добраться до родной деревни Федчука. Тоне пришлось стать« походной женой» солдата, иначе ей было бы не выжить. Впрочем, как только Федчук добрался до дома, выяснилось, что законная жена у него есть и живет здесь же. Тоня ушла дальше одна и вышла к селу Локоть, оккупированному немецкими захватчиками. Она решила остаться с оккупантами: может быть, у нее не было другого выхода, а может, она так устала скитаться по лесам, что возможность нормально есть и спать под крышей стала решающим аргументом.

Теперь Тоне пришлось быть« походной женой» для множества разных мужчин. По сути, Тоню просто постоянно насиловали, взамен предоставляя ей еду и крышу над головой. Но это продолжалось недолго. Однажды солдаты напоили девушку, а затем, пьяную, положили к пулемету« Максим» и приказали стрелять по пленным. Тоня, которая перед фронтом успела пройти не только курсы медсестер, но и пулеметчиц, начала стрелять. Перед ней стояли не только мужчины, но и женщины, старики, дети, и пьяная Тоня не промахнулась. С этого дня она стала Тонькой-пулеметчицей, палачом с официальным окладом в 30 марок.

Берта Бородкина

Берта Наумовна Бородкина, она же Железная Белла, не была ни безжалостной убийцей, ни палачом. Ее приговорили к высшей мере наказания за систематические хищения социалистической собственности в особо крупных размерах.

Берта Бородкина родилась в 1927 году. Девушке не нравилось собственное имя, и она предпочитала называть себя Беллой. Свою в будущем головокружительную для женщины в СССР карьеру она начала с должности буфетчицы и официантки в геленджикской столовой. Вскоре девушку с жестким характером перевели на должность директора столовой. Бородкина настолько хорошо справлялась со своими обязанностями, что стала заслуженным работником торговли и общепита РСФСР, а также возглавила трест ресторанов и столовых в Геленджике.

На самом деле это означало, что в ресторанах Железной Беллы партийные и государственные чиновники получали идеальное обслуживание — не за свой счет, а за счет посетителей недорогих кафе и столовых: недолив, недовес, использование списанных продуктов и банальный обсчет позволяли Белле высвобождать головокружительные суммы. Их она тратила на взятки и обслуживание чинов по высшему разряду.

Масштабы этих деяний позволяют называть геленджикский ресторанный трест настоящей мафией: каждый бармен, официант и директор кафе или столовой должен был ежемесячно отдавать Бородкиной определенную сумму, в противном случае сотрудников просто увольняли. При этом связи с чиновниками долгое время позволяли Берте Бородкиной чувствовать себя совершенно безнаказанной — никаких внезапных проверок и ревизий, никаких попыток поймать главу ресторанного треста на хищениях. В этот момент Бородкину и стали называть Железной Беллой.

Но в 1982 году Берту Бородкину арестовали по анонимному заявлению некоего гражданина, который сообщал, что в одном из ресторанов Бородкиной избранным посетителям демонстрируют порнографические фильмы. Эта информация, судя по всему, не подтвердилась, но следствие выяснило, что за годы руководства трестом Бородкина похитила у государства более миллиона рублей — совершенно непостижимая сумма по тем временам. При обыске в доме Бородкиной нашли меха, драгоценности и огромные суммы денег, спрятанные в самых неожиданных местах: в батареях отопления, в закатанных банках и даже в груде кирпичей возле дома.

Бородкину приговорили к смертной казни в том же 1982 году. Сестра Берты рассказывала, что в тюрьме подсудимую пытали с использованием психотропных препаратов. Так Железная Белла сломалась и начала давать признательные показания. В августе 1983 года Берту Бородкину расстреляли.

Тамара Иванютина

Тамара Иванютина, в девичестве Масленко, родилась в 1941 году в Киеве, в многодетной семье. С раннего детства родители внушали Тамаре и пятерым ее братьям и сестрам, что самое главное в жизни — материальная обеспеченность. В советские годы самыми« хлебными» местами считали сферы торговли и общепита, и поначалу Тамара выбрала для себя торговлю. Но попалась на спекуляции и получила судимость. Женщине с судимостью было почти невозможно устроиться на работу, поэтому Иванютина раздобыла себе поддельную трудовую книжку и в 1986 году устроилась посудомойкой в школу номер 16 Минского района Киева. Позже она рассказала следствию, что эта работа была необходима ей, чтобы обеспечить домашнюю скотину(кур и свиней) бесплатными пищевыми отходами. Но оказалось, что Иванютина пришла в школу совсем не за этим.

17 и 18 марта 1987 года несколько учеников и работников школы попали в больницу с признаками серьезного пищевого отравления. В ближайшие часы скончались двое детей и двое взрослых, еще 9 человек находились в реанимации в тяжелом состоянии. Версия о кишечной инфекции, которую подозревали врачи, была исключена: у пострадавших начали выпадать волосы. Было возбуждено уголовное дело.

Следствие опросило потерпевших, оставшихся в живых, и выяснилось, что все они накануне обедали в школьной столовой и ели гречневую кашу с печенкой. Спустя несколько часов все почувствовали стремительно развивавшееся недомогание. В школе была проведена проверка, выяснилось, что медицинская сестра, отвечавшая за качество питания в столовой, скончалась 2 недели назад, по официальному заключению — от сердечно-сосудистого заболевания. Обстоятельства этой смерти вызвали у следствия подозрения, и тело решено было эксгумировать. Экспертиза выяснила, что медсестра скончалась от отравления таллием. Это высокотоксичный тяжелый металл, отравление которым вызывает поражение нервной системы и внутренних органов, а также тотальную алопецию(полное выпадение волос). Следствие немедленно организовало обыск у всех сотрудников школьной столовой и обнаружило в доме Тамары Иванютиной« небольшую, но очень тяжелую баночку». В лаборатории выяснилось, что в банке хранилась« жидкость Клеричи» — высокотоксичный раствор на основе таллия. Этот раствор применяется в некоторых отраслях геологии, и школьной посудомойщице понадобиться не мог никак.

Иванютину арестовали, и она написала признательные показания: по ее словам, она хотела« наказать» шестиклассников, которые якобы отказались расставлять в столовой столы и стулья. Но позже Иванютина заявила, что призналась в убийствах под давлением следствия, и отказалась давать дальнейшие показания.

Тем временем следователи выяснили, что отравление детей и сотрудников школы — не первые убийства на счету Тамары Иванютиной. Более того, оказалось, что и сама Тамара Иванютина, и члены ее семьи(сестра и родители) уже 11 лет — с 1976 года — использовали таллий для совершения отравлений. Причем как с корыстными целями, так и в отношении людей, которые по каким-то причинам просто не нравились членам семьи. Высокотоксичную жидкость Клеричи они приобретали у знакомой: женщина работала в геологическом институте и была уверена, что продает знакомым таллий для травли крыс. За все эти годы она не менее 9 раз передавала семье Масленко отравляющее вещество. И они каждый раз его использовали.

Сначала Тамара Иванютина отравила своего первого мужа, чтобы унаследовать квартиру. После она вновь вышла замуж, но отношения со свекром и свекровью не сложились, в итоге они умерли с интервалом в 2 дня. Самого мужа Иванютина травила тоже, но небольшими порциями яда: мужчина начал болеть, и убийца надеялась в скором времени овдоветь и получить в наследство дом и земельный участок. Кроме того, эпизод отравлений в школе, оказывается, был не первым: ранее Иванютина отравила школьного парторга Екатерину Щербань(женщина скончалась), учителя химии(выжил) и двух детей — учеников первого и пятого класса. Дети досадили Иванютиной, попросив у нее остатки котлет для своих домашних питомцев.

В это же время родная сестра Тамары Нина Мацибора отравила своего мужа, чтобы завладеть его квартирой, а родители женщин, супруги Масленко, отравили соседа по коммунальной квартире и родственницу, которая сделала им замечание. Отец Тамары и Нины так же отравил свою родственницу из Тулы, приехав к ней в гости. Так же члены семьи травили соседских домашних животных.

Уже находясь под следствием, в СИЗО Тамара Иванютина объясняла сокамерницам свои жизненные принципы так: «Чтобы добиться желаемого, нужно не жалобы писать, а дружить со всеми, угощать. Но в пищу особенно зловредным добавлять яд».

Суд доказал 40 эпизодов отравления, совершенных членами этой семьи, из них 13 — со смертельным исходом. При оглашении приговора Тамара Иванютина отказалась признавать вину и извиняться перед родственниками жертв. Ее приговорили к расстрелу. Сестра Иванютиной Нина была приговорена к 15 годам лишения свободы, отец и мать — к 10 и 13 годам соответственно. Супруги Масленко скончались в тюрьме, дальнейшая судьба Нины не известна.

Тамара Иванютина, так и не признавшая свою вину, пыталась подкупить следователя, пообещав ему« много золота». После оглашения приговора суда ее расстреляли.

При старом режиме осуждённых к смертной казни вешали либо расстреливали. После большевистской революции власти остановились на расстреле как наиболее быстром и удобном способе, идеальном для массовых экзекуций. Поскольку до начала 1920-х гг. судебного кодекса и прокурорского надзора не существовало, то в процедуре осуждения, исполнения приговора и захоронения могли быть различные варианты. Так, осуждённых к высшей мере наказания могли подчас казнить публично. Именно таким образом были расстреляны бывшие царские министры в сентябре 1918 г. В те же дни по указанию председателя ВЦИК Я.М. Свердлова комендантом Кремля П.Д. Мальковым в присутствии жившего в Кремле поэта Демьяна Бедного прямо в гараже была расстреляна Фанни Каплан, причём труп террористки не был захоронен, а сожжён в железной бочке с помощью керосина.

Процедура исполнения смертной казни в 1922 – 1924 гг. регламентировалась циркуляром Верховного трибунала РСФСР от 14 октября 1922 г., который в реальности постоянно нарушался. Изучение расстрельной практики вынудило власти ещё раз напомнить карательным структурам о следовании установленному порядку. В начале 1924-го на места прокурорам, председателям трибуналов и губсудов было разослано распоряжение Наркомюста СССР «о порядке расстрелов», из которого хорошо видны те нарушения, которые допускались при казнях. В соответствии с этим документом Сибпрокуратура 5 февраля 1924 г. получила предписание «не допускать публичности исполнения», абсолютную недопустимость мучительных для осуждённого способов исполнения приговора, «а равно и снятия с тела одежды, обуви и т. п.». Предлагалось не допускать выдачи тела казнённого кому-либо, а предавать его земле «без всякого ритуала и с тем, чтобы не оставалось следов могилы».

Техника расстрелов и даже сами казни обычно тщательно скрывались от общества. Печатно о них объявляли исходя из политической конъюнктуры; в газетах периода гражданской войны постоянно с целью устрашения печатали списки осуждённых контрреволюционеров, впоследствии объявляли о расстрелах после открытых процессов, в том числе по чисто уголовным делам. Но получить документы о казни близкого человека его родственники обычно не могли. В декабре 1925 г. прокурор Сибкрая П.Г. Алимов отвечал на запрос красноярской окружной прокуратуры: «Сообщаю, что объявлять о приговорах по внесудебной расправе при применении высшей меры наказания может, на основании имеющихся сведений, Прокуратура в устной форме, выдача же по этому поводу письменных справок не допускается».

Ачинский окружной прокурор Г.Н. Митбрейт 7 марта 1927 г. запрашивал крайпрокуратуру, что делать с обращениями родственников расстрелянных в период кампании борьбы с бандитизмом. Он сообщал, что Ачинский окротдел ОГПУ, «ссылаясь на директиву… по линии ПП ОГПУ, указывает на то, что расстрелы, произведённые в кампанию по борьбе с бандитизмом, объявлению не подлежат вообще».

Расстрелы, которые осуществлялись тройками в первой половине 1930-х гг., также были строго секретными. В июле 1937 г. приказ НКВД СССР №00447, положивший начало «массовым операциям», особо предписывал сохранять полную секретность с вынесением и объявлением приговоров троек. В соответствии с директивой НКВД СССР №424, подписанной М.П. Фриновским, осуждённым тройками и двойками приговор не объявлялся – чтобы избежать возможного сопротивления – и о расстреле они узнавали только на месте казни. (Неизвестно, существовала ли подобная директива в практике ЧК, но в первые годы советской власти осуждённых зачастую «ликвидировали», не сообщая им о приговоре.)

25 августа 1937 г. наркомвнудел Татарской АССР А.М. Алемасов отдал распоряжение начальнику Чистопольской опергруппы П.Е. Помялову расстрелять десятерых осуждённых. Алемасов особо указал, что объявлять осуждённым решение тройки не нужно. Это правило часто действовало и в отношении тех, кого судила военная юстиция – тайные приговоры о высшей мере наказания выездной сессии Военной коллегии Верхсуда СССР, вынесённые в Орле в августе 1938 г., маскировались словами председательствовавшего на заседаниях А.М. Орлова: «Приговор вам будет объявлен». В Новосибирске работники военного трибунала говорили обвиняемым, что приговор им будет объявлен в камере.

Специфическим образом в 1937 – 1938 гг. оформлялись приговоры на многих видных сотрудников НКВД, в том числе бывших. В их следственных делах отсутствуют как протоколы об окончании следствия, так и приговоры. Чекистов уничтожали в так называемом «особом порядке»: после утверждения Сталиным и ближайшими членами его окружения расстрельного приговора жертву без всякой судебной процедуры несколько дней спустя выдавали коменданту военной коллегии Верховного Суда СССР с предписанием расстрелять. Все эти предписания выполнялись от руки, что говорило об особой секретности данной категории расстрелов. В качестве основания для приведения в исполнение приговора в подшитой к делу справке давалась глухая сноска на некие том и лист. Когда исследователи получили в своё распоряжение 11 томов «сталинских списков», то оказалось, что номера томов и листов из справок полностью совпадают с номерами тех томов и листов данных списков, где значились фамилии осуждённых.

Что касается объявления о судьбе расстрелянных по 58-й статье УК, то с 1937 – 1938 гг. родственникам дежурно сообщалось об осуждении их на «десять лет лагерей без права переписки». Новосибирский облпрокурор А.В. Захаров в 1940 г. критиковал этот порядок как дискредитирующий прокуратуру, ибо многие родственники, запросив ГУЛАГ и получив официальную справку, что такой-то среди заключённых не числится, добивались от работников НКВД устного признания о том, что осуждённый на самом деле был расстрелян, а потом устраивали скандалы в прокуратуре и, жаловался Захаров, обзывали прокурорских работников «манекенами».

«Лишних», то есть прокурора, судью и врача, присутствовать при внесудебной казни обычно не приглашали. Если казнь совершалась на основании судебного решения, прокурор мог присутствовать. В Москве прокурорские работники высшего ранга, включая А.Я. Вышинского, наблюдали за процедурой уничтожения видных государственных и военных деятелей, осуждённых военной коллегией Верховного Суда СССР. В апреле 1950 г. секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков приказал ответственному контролёру КПК при ЦК ВКП(б) Захарову присутствовать при расстреле сотрудника охраны Сталина подполковника И.И. Федосеева, обвинявшегося в разглашении гостайны. Маленкову требовалось знать, не признается ли Федосеев перед казнью в разглашении неких важных сведений.

На местах при казнях зачастую присутствовал начальник отдела управления НКВД – если казнь производилась в областном или республиканском центре. Обычно это был глава учётно-статистического отдела. Начальник учётно-статистического отдела УНКВД по Новосибирской области Ф.В. Бебрекаркле (его как «подозрительного латыша» перед арестом уже не пускали на оперсовещания, но ещё доверяли присутствовать при казнях) рассказывал сокамернику, что расстреливаемые кричали: «Мы не виноваты, за что нас убивают?!» и «Да здравствует товарищ Сталин!»

В Татарии в сентябре 1937-го был отдан приказ фотографировать осуждённых и перед расстрелом сличать смертника с фотографией. При этом была ссылка на приказ НКВД №00212 от 9 июля 1935 г. В следственных делах управления ФСБ по Новосибирской области наблюдается большой разнобой: в большинстве дел фотографии отсутствуют, что касается осуждённых к высшей мере наказания, то фотокарточки налицо во многих делах 1921 г. и (не всегда) в делах первой половины и середины 1930-х. Что касается периода «Большого террора», то фотографии обычно можно найти в делах только тех лиц, которых осуждала выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР. В делах номенклатурных лиц, казнённых по приговорам военной коллегии Верхсуда в Москве в 1937 – 1941 гг., фотографии встречаются примерно в половине случаев.

Факт смерти казнённого обычно устанавливали сами оперативники, приводившие приговоры в исполнение, тогда как по правилам это должен был делать врач. Между тем известно, что практика расстрелов сталкивается порой с необычайной живучестью казнимых. Отсутствие врача во время казней приводило к захоронению живых людей, которые «на глазок» считались мертвыми.

Вот красноречивая выдержка из письма баптиста Н.Н. Яковлева председателю коллегии Всероссийского союза баптистов П.В. Павлову от 29 августа 1920 г., в котором живописалась расправа над отказниками от военной службы: «В Калаче были арестованы из 4 общ[ин] братья – одна часть баптисты и три евангельские христиане, всего 200 человек. Приехал трибунал 40(-й) дивизии и 100 братьев судили… 34 человека расстреляны, сначала ночью 20 человек, а потом на следующую ночь 14 человек; братья молились перед казнью, которая совершалась у могил. Некоторые, еще раненые, в агонии были брошены в могилу и зарывались живыми наскоро, одному удалось бежать, он, как очевидец, может лично подтвердить…»

А вот один из крайне редких для Западной Сибири 1930-х гг. случаев расстрела в присутствии врача. 8 августа 1935 г. начальник Каменской тюрьмы Классин, начальник раймилиции Кулешов, прокурор Добронравов и нарсудья Шулан расстреляли Г.К. Овотова. Врач судмедэкспертизы Соколов констатировал, что смерть осуждённого наступила только «по истечении 3-х минут». Это лишнее свидетельство того, что огнестрельное ранение головы далеко не всегда приводит к мгновенной гибели...

Местные власти, исходя из региональных особенностей, могли вносить определённые коррективы в процедуру расстрелов. Так, в Средней Азии в конце 1920-х – начале 1930-х гг. во время подавления басмачества приговоры над осуждёнными повстанцами полагалось исполнять только лицами той же национальности. С точки зрения чекистов, такая «политическая корректность» помогала избегать возможных нежелательных толков среди многонационального населения о «пришлых чужаках», которые расстреливают «наших».

«Небрежность при расстреле»

Документы свидетельствуют, что в период гражданской войны во многих губчека практиковались расстрелы политзаключённых без всякого приговора. Так, работник Енисейской губчека Дрожников весной или в начале лета 1920 г. расстрелял в Красноярске (в подвале губчека) без суда и следствия гражданина Дергачёва, обвинённого в участии в контрреволюционной организации. Следователь Тюменской губчека Василий Колесниченко и несколько его коллег в ночь на 7 мая 1920 г. без суда и следствия расстреляли троих арестованных прямо во дворе губчека.

Терминология

Коммунистическая власть нередко избегала прямого наименования способа казни своих врагов. Слово «расстрел» считалось не совсем подходящим (кроме периода гражданской войны и 1930-х гг., когда газетные заголовки кричали о необходимости расстреливать врагов народа). Секретность казней отразилась на терминологии. От лица государства официально употребляли термины «высшая мера наказания» или «высшая мера социальной защиты». В обиходе чекисты и военные массовые убийства также маскировали различными уклончивыми терминами: «разменять», «отправить в штаб Духонина (Колчака)», «пустить в расход». В 1920-е годы в чекистском жаргоне появился особенно циничный термин для конспиративного обозначения расстрела – «свадьба» (надо полагать, имелось в виду венчание со смертью). Но расстреливавшие могли позволить себе и более «изысканные» выражения, вроде «переведены в состояние небытия».

В тридцатые писали так: «убытие по первой категории», «десять лет без права переписки», «спецоперация». Исполнители в объяснениях могли недоговаривать фразу, опуская уточняющее слово – дескать, «я приводил приговор». Характерно, что эсэсовцы также маскировали слово «убийство», употребляя такие эвфемистические выражения, как «особая акция», «чистка», «приведение в исполнение», «исключение», «переселение».

В бывшем СССР тема исполнения смертных приговоров была закрытой. Непосредственные же участники этого процесса давали “подписку о неразглашении”. Но сегодня того государства и органов, которым они давали подписку, нет. И человек более двух с половиной лет, приводивший в исполнение смертные приговоры в Азербайджане, бывший начальник учреждения УА-38/1 УИТУ МВД Аз ССР Халид Махмудович Юнусов рассказывает…

– Обычно из Верховного суда нас заранее предупреждали о таких заключенных, к нам они поступали только после вынесения им смертных приговоров. Это сейчас на каждого заключенного наручники одевают, а тогда только на приговоренного к смертной казни. Я как начальник тюрьмы был обязан его принять, предложить написать прошение о помиловании, если же он считает приговор необоснованным, мы – я и другой сотрудник, который в тот момент оказывался рядом, составляли акт об отказе осужденного написать прошение о помиловании, которое отправляли так же, как и заявления с просьбой о помиловании, прокурору по надзору в прокуратору республики, которая в свою очередь направляла все эти заявления в президиум Верховного совета вначале республики, а потом СССР. Там существовала специальная комиссия по рассмотрению. Пока она рассматривала заявление осужденного, человек находился у нас.

– Сколько обычно проходило времени с момента вынесения приговор а до приведения его в исполнение?

– По-разному: три месяца, шесть, бывало и до года. Из Министерства внутренних дел приходил специальный пакет с указом Верховного совета, в котором примерно говорилось: “Ваше прошение о помиловании рассмотрено…”. В таком случае смертную казнь заменяли на пятнадцатилетнее тюремное заключение. Или же: “Приговор привести в исполнение”. Мы вызывали заключенного и объявляли ему это.

За тот срок, что приговоренные находились у нас, они менялись до неузнаваемости. Если вначале они еще на что-то надеялись, то потом день за днем… Они каждый шаг различали. Пятый корпус, Баиловской тюрьмы, куда сажали смертников, был очень маленький.

Существовал специальный приказ под грифом “совершенно секретно” (я сейчас его номер не помню), который находился у начальника тюрьмы. Согласно этому приказу МВД СССР, смертников следовало содержать в одиночных камерах, в исключительных случаях по два человека, если мест не хватало. Это сейчас по пять-шесть человек запихивают. Раньше не положено было, так как это могло привести к всевозможным эксцессам.

В пятом корпусе контролеры, чтобы исключить возможность их общения с заключенными, сговора с ними или мало ли чего еще, проходили спецотбор для работы со спецконтингентом. Смертникам, как говорится, терять нечего, убывают на тот свет, а утечки информации быть не должно. Я давал подписку о неразглашении этой тайны, но сегодня нет тех, кому я ее давал, нет ни Советского Союза, ни МВД СССР…”.

– К приговоренным к смертной казни родственники допускались?

– Только с разрешения председателя Верховного суда.

– Случалось ли за годы вашей работы, чтобы смертник умер до исполнения приговора?

– У меня за неполные три года был всего один такой случай. По делам “мейве-теревез”, например, по пятьдесят человек сажали. По этому делу был и приговоренный к расстрелу. Но у него обнаружилcя рак горла, от чего он и умер.

– Как часто выносили решения о помиловании?

– Таких случаев было два. Например, помню, помиловали молодого парня из Белокан, он одного убил, а другого тяжело ранил.

Дело было так, пришел он только из армии, двадцать один год, работал трактористом. Пашет землю, подъезжает к нему то ли главный инженер, то ли еще кто из начальства: “Чего ты не так вспахал …”, и заругался на него матом. Парень схватил монтировку и разможжил ею череп, ранил его шофера, поспешившего на помощь, тот получил тяжкие телесные повреждения.

Он не стал писать прошение о помиловании, заявив: “Виноват – пускай расстреливают. Я позвонил прокурору по надзору, который, увидев его, решил, что парень должен использовать свой шанс. “Отсидит пятнадцать лет, – сказал он мне, – в тридцать шесть выйдет, молодой еще будет”. Он уже, наверное, вышел…

По телевидению показывали, как человек проходит в специально отведенную комнату, встает спиной к двери, на которой открывается форточка, и ему стреляют в затылок…

У нас было не так. У нас убивали очень жестоким способом. Сама процедура была не отработана. Я даже по этому вопросу обращался к министру МВД. Он обещал направить меня в Ленинград, где была другая система, но его убили.

Делалось это так и до меня, и мне тоже, как говорится, по наследству передали. Происходило все ночью, после двенадцати часов. Обязательно должны были присутствовать начальник тюрьмы, прокурор по надзору – может, мы какого-нибудь подставного расстреляем, а преступника отпустим за миллионы.

Кроме тех, кого я назвал, при исполнении приговора должны были присутствовать врач – начальник медицинской экспертизы, который констатировал факт смерти, и представитель информационного центра, занимавшегося учетом.

Мы составляли акт – обязательно я и один из участников группы, которая исполняла приговор. В МВД республики была такая специальная засекреченная группа, которая состояла из десяти человек. В те годы, что работал, в ней я был старшим. У меня было два заместителя. Первый заместитель приговоров в исполнение не приводил – боялся крови. Он до этого работал где-то в ОБХСС, а потом пробрался сюда на должность зама начальника тюрьмы.

Другой потом умер, видимо на него подействовало это все. Мой заместитель должен был по положению хотя бы раз в течение квартала заменять меня, чтобы я мог как-то отвлечься от этого кошмара. У меня за три года работы было человек тридцать пять. И ни одного квартала, чтобы никого… Один раз было шесть человек…

Забирая осужденного на исполнение приговора, мы не объявляли ему, куда ведем. Говорили лишь, что его прошение о помиловании указом президиума Верховного совета отклонено. Я видел человека, который в тот момент поседел на глазах. Так что, какой бы внутренней силы человек ни был, в тот момент ему не говорили, куда в едут. Обычно: “Иди в кабинет”. Но они понимали, зачем. Начинали кричать: “Братья!.. Прощайте!..”. Жуткий момент, когда открываешь дверь того кабинета и человек стоит, не проходит… “Кабинет” небольшой, примерно три метра на три, стены из резины. Когда человека туда заводят, он уже все понимает.

– Весь кабинет в крови?

– Он весь закрыт, наглухо, только маленькая форточка. Говорят, даже когда барана связывают, он понимает зачем, даже слезы на глазах бывают.

Люди реагировали в тот момент по-разному. Бесхарактерные, безвольные сразу же падали. Нередко умирали до исполнения приговора от разрыва сердца. Были и такие, которые сопротивлялись – приходилось сбивать с ног, скручивать руки, наручники одевать.

Выстрел осуществлялся револьвером системы “Наган” почти в упор в левую затылочную часть головы в области левого уха, так как там расположены жизненно важные органы. Человек сразу же отключается.

– В вашей практике было, чтобы человек в тот момент уклонялся от пули?

– Нет, нас же было двое или трое. И потом надо же умеючи стрелять, чтобы он сразу умер.

– В фильмах встречается сцена, в которой приговоренный внешне спокойно становится на колени, опускает голову, если это женщина, то даже убирает с шеи волосы. В действительности так тоже происходит?

– Был случай: дядя и племянник – скотокрады – убили двух милиционеров. Одного из них не сразу, так как тот умолял “Не убивайте, у меня трое детей и еще двое детей моего умершего брата…”. Негодяи, я таких просто за людей не считаю.

Смотрю на парня, а он:. “Это дядя, не я”. Дядя ранее пять раз судим был, здоровяк, у него шеи не было, мы на руки не могли наручники надеть, такие запястья широкие. Однажды он, отжимаясь, под потолком повис и тревогу поднял. Стражник открыл камеру, он бросился на него. Тогда мы на него вчетвером навалились…

В общем, завели парня в “кабинет”, а он никак не хотел на колен и становиться, пришлось применить силу, сбить с ног. Он упал, ударился головой о бетонный пол… Ему всадили семь пуль, голова у него была разможжена, мозги во все стороны. Я даже подумал, что халат надо было надеть… Он же еще дышал, здоровяк. Ему не преступником надо было становиться, а как-нибудь на добро свои способности использовать. В общем, дышит… Вдруг меня, сам не знаю откуда, осенило – подошел, под лопатки два выстрела ему дал, в легкие.

Потом племянника привели. Он, как увидел труп, тут же упал. -Врач констатировал: “Не надо, уже готов…”. Мы на всякий случай сделали три контрольных выстрела…

После такой работы я, порой, по неделе в себя прийти не мог. Сейчас рассказываю, а вся эта картина перед глазами стоит…

– Бывали ли случаи, когда вам становилось жаль приговоренного к смертной казни?

– Был директор соколимонадного завода в Белоканах. Лимонады с его завода на съездах фигурировали. Но потом что-то случилось, ему “дали” хищение, он долго сидел в тюрьме, был очень набожный и справедливый человек. Разрешили ему молиться, дали маленький коврик. Пять раз в день намаз делал. И говорил старшине (они в хороших отношениях были): “Я знаю, меня расстреляют”.

Когда повели его на расстрел, даже наручники не надели. Он сам спокойно лег и сказал: “Я знаю, что по справедливости”.

Я, например, против того, чтобы за хищения давать смертную казнь. Вот был из Нахичевани один человек, отец одиннадцати детей. Мы рассуждали тогда между собой: “Ну, расстреляют человека за хищение, а у него столько детей. Как они вырастут? Кто будет их кормить? И потом, это же одиннадцать врагов этого государства, общества”.

Когда пришло на него помилование, ему на пятнадцать лет заменили, он свалился прямо под ноги. Я подсчитал, что ему оставалось отсидеть четырнадцать лет и столько-то дней, сейчас не помню уже, сколько” Привели его в чувство. “Я не за себя, – говорил он, – за одиннадцать детей” ”

В “Аргументах и фактах” была статьях “Кто, где и как совершает смертную казнь”. Там о “шансах палача” было написано, что они с ума сходят, теряют рассудок.. ” Понимаете, я этих расстрелянных за людей не считаю, подонки! Я хотел даже себе картотеку сделать, но потом сказал: “Ну их, к черту!..”. Вот посмотрите на фото этого казненного.

– Молодой. А что он сделал?

– Изнасиловал и убил свою дочь. А вот на этом фото – Рамин. Он со своим напарником убил шофера автомашины и тело бросил в канаву. Они у автовокзала брали клиентов, начинали разговор, если замечали по ходу, что человек состоятельный, то заводили в какую-нибудь глухомань, убивали и труп выбрасывали…

Этот Рамин прежде в колонии сидел, пять судимостей имел и там еще одного человека проволокой убил. На него быстренько пришло решение…

Родственники расстрелянных приходят, а их уже нет. Был у нас такой “философ”, на следующий день после того, как его расстрелял и, пришел его отец. Суббота была, он зашел ко мне на приемы “Видел во сне, что одеваю его в белое…” – он почувствовал. “Нет, говорю, – не волнуйся, его взяли в Верховный суд, обращайся туда”.

Был еще такой случай. Двоих должны были казнить, а накануне один из них спросил меня: “В отношении меня ничего нет? Видел сон, что уводят меня…”. Я как раз получил пакет, в сейфе он лежал. Вскрываю, а в нем их фамилии… Как это назвать?

– Но почему родственники не должны были знать, что человека уже нет в живых? Взять тело и похоронить самим?

– Не знаю. Может быть, чтобы не ожесточать людей… Вот байки рассказывают, что в Сибирь посылали, на рудники. Это надежда какая-то… Но место захоронения не говорили.

– А где оно было?

– Двадцать лет уже прошло с тех пор. Тогда было рядом с одним из кладбищ, в 40-50 километрах от Баку.

– А что сделал “философ”?

– Он преподавал в одном из районов. Познакомился поближе со своей ученицей-десятиклассницей, обещал жениться, отвезти в Баку и фактически с ней сожительствовал.

А через какое-то время она услышала, что он сватается к другой девушке. Сказала, что пойдет жаловаться на него в партком. Тогда он взял гантель, завел ее к Ганлы-гель, убил на берегу озера и бросил труп в воду. Он долго отпирался, но потом ему доказали. Умудрился в камеру томик Ленина пронести. И скажу, у него “сзади сила была”. Два раза получал из Москвы телеграммы о приостановлении исполнения приговора.

Вот этот (опять фото), смотрите, молодой парень, уроженец Гянджи, пятьдесят пятого года рождения, беспартийный, восемь классов образования, холостой, ранее судим несколько раз. В Саратове совершил убийство шестидесятитрехлетней гражданки, предварительно изнасиловав ее. А затем убил своего армейского друга, завмага.

В тюрьме пытался бежать, он, дурак, не знал, что двери запираются двойными ключами, один находится у контролера, а другой у меня. Без двух ключей никак не откроешь. Дежурным, был один старослужащий, последнее дежурство было у него, мы ему даже почетную грамоту приготовили.

Попросил парень у него воды. Охранник не должен был открывать, но просто человечность проявил, открыл “кормушку” и протянул воду в пластмассовой кружке. Парень схватил его за шинель, хотел вывернуть, заломить руки и взять ключи. Но старшина уже двадцать пять лет прослужил, опытный был, шинель оставил у него в руках, вывернулся и тревогу поднял. Тот, как оказалось, умудрился арматуру приготовить, хотел убить этого старшину.

Вот Велиев Гамид (показывает фото). Это человек? Ночью убил жену, трехлетнего и годовалого детей. Она ему якобы изменяла. И как такого типа жалеть?

– Рассказывали вы и члены вашей группы кому-нибудь, какой работой занимаетесь?

– Никогда. Работаю в тюрьме, и все.

– А ваши близкие знали?

– Жена у меня догадывалась. Бывало, приходил домой сам не свой.

У нас даже в уставе статья была, по которой за каждое приведение приговора в исполнение положено было двести пятьдесят граммов спирта. Я вам что скажу: я ни до этого, ни после даже курицу не резал, не могу.

– А почему вы пошли на эту работу?

– Понимаете, назначили.. Я шесть лет до этого ловил взяточников о Надоело, только врагов себе наживал. Начальство, зная мою работоспособность и принципиальность, отправило меня в отдел спекуляций и сельского хозяйства. Меня кидали на каких-то тузов моим и руками гробить их. Ну, одного, второго я угроблю, а потом мне автоаварию устроят, и все.

Замминистра внутренних дел Азербайджана Кязимов, курировавший тогда эту область, отправляя меня уже на эту работу, спросило “А ты не боишься?”. Я ответило “Я на железной дороге работал, там трупы людей приходилось собирать, фотографировать, бывало по кускам собирал”. Он знаете что сказал? “Это мертвых людей. Ты молодой еще”. Мне тридцать пять лет было.

А работа как в армии – кто послушный, на того и грузят. Это жизнь такая. Я говорю: “А что? Приговор будет, так что все на законном основании”.

Только потом я задумался над этим вопросом. Это же фактически узаконенное убийство. Государство судит человека за то, что он у бил другого человека, а само в то же время становится преступником.

– Но вы же сами только что сказали, что почти все они вызывали у вас чувство омерзения и, по-вашему, достойны смерти. Или надо было, чтобы они и дальше убивали других?

– Я бы казнил отъявленных убийц. Но если человек убил по неосторожности или в порыве гнева, то нет. За экономические же преступления, вообще расстрел не должны давать.

– Обычно в фильмах у смертников спрашивают: “Ваше последнее желание?”. В действительности тоже так бывает?

– Одним из первых расстрелянных у меня был молодой парнишка, из городских. Он дядю своего убил, а потом воткнул пальцы трупа в розетку якобы тот от тока умер. Когда его в последний “раз вызвали на допрос, спросили: “Какое будет последнее желание?”, формально обычно спрашивают. Он попросил папиросу. Желание-то спрашивают, но кто его выполняет? Если попросит закурить, то да. А если захочет застолье?.. Это же нереальные вещи.

– Ну, может, попросит передать что-то близким или последний раз увидеться с кем-то?

– Нет, у меня таких случаев не было, только про сигарету помню.

– Вы рассказывали о случаях, связанных с мужчинами. А женщин приходилось расстреливать?

– При мне женщин не было.

– А почему вы так мало работали – всего три года?

– После убийства министра МВД Арифа Гейдарова произошли перестановки” Но, вообще-то, на этой должности долго не работают. Со слов старослужащих я слышал, что один из работающих до меня в связи с этими расстрелами получил психическое расстройство. Тогда приказ был.”, кто сверх “потолка” проработал пять лет, давали звание полковника. В дома отдыха отправляли, были такие в Подмосковье, но лично я там ни разу не был.

– Начальник тюрьмы обязательно должен был принимать участие в приведении в исполнение смертного приговора или это только вам было поручено?

– По уставу начальник должен был быть обязательно.

– А как вы сами все-таки думаете, есть какие-то особые качества, которые требуются людям на этой работе, ведь не каждый же сумеет?

– Над этим я тогда не задумывался. Потом уже понял, что это узаконенное убийство. Ведь и Коран, и Библия говорят: “Жизнь дана Богом и Богом отбирается”… Согласен, Совет Европы правильно требует ограничиться пожизненным заключением, но это же нужно обеспечить…

– Бывали в вашей практике случаи, когда только после исполнения приговора становилось известно, что казнили невиновного?

– В моей не было. Вообще, в Азербайджане я о таком не слышал. С удобные ошибки или фальсификации дел были. Про Чикатило читал, что там вначале расстреляли невиновного человека. Недавно слыша л по телевизору про электрический стул в США: за столетнюю практику его использования двадцать пять человек было казнено ошибочно.

Нет, лучше отпустить сто виновных, чем осудить невиновного.

– Может приговоренный к смертной казни попасть под амнистию?

– Нет, у нас система другая.

– В литературных произведениях и кинофильмах перед приведением приговора в исполнение осужденному дают возможность встретиться с муллой или священником, которые наставляют его, отпускает ем у грехи. Это практиковалось?

– Ну что вы. Люди в те времена, когда свадьбу справляли или поминки, боялись муллу позвать, из партии могли исключить.

А насчет литературы… В той же статье в “Аргументах и фактах” писали: “Теряют рассудок и палачи. Психиатры утверждают, что редкий человек может остаться в своем уме после четвертого по счету убийства. Так что исполнителя приговора тоже ждет жестокое наказание”.

А вот у меня тридцать пять было.

– Пишут еще, что тем, кто должен привести приговор в исполнение, не разрешается общаться со смертниками, чтобы у них не проснулись по отношению к ним какие-то дружеские чувства. Это так?

– Нет, я общался, но как положено. Следил за тем, в каких условиях содержатся. Заключенный мог сказать, что у него болит, я должен был вызвать врача, он же человек. Но другого общения не было, в кабинет я его не приглашал чай пить.

– Можно определить среднюю возрастную категорию казненных?

– Я не следил за этим, но, в среднем, наверное, лет тридцать-сорок. Молодые раза два попадались. Самому старому было шестьдесят три года. Он бросил семью, женился на другой женщине. У этой женщины была дочь, которую он вначале изнасиловал, а после придушил. Когда мать девочки – его жена – пришла, он ее тоже убил.

– Отличаются условия содержания смертников от условий других заключенных?

– Да, у них многое иначе. Им передачи не положены, общения с внешним миром нет никакого, гулять не выводят, только раз в сутки в туалет. И все.

– Вы сказали, что согласны назвать для печати свою фамилию. Вы не думаете, что, может, ваши дети не захотят, чтобы об этом кто-нибудь узнал?

– Дети, как говорится, за отца не отвечают, и отец за детей не отвечает. Это мое, эту школу я уже прошел, эту жизнь уже прожил, ее уже никто у меня не отнимет. Понимаете, это было! Зачем я должен скрывать? Я считаю, что каждый нормальный человек знает, где и что делается, или хотя бы должен знать. Зачем людей обманывать, пусть правду знают.

– А на оплату эта работа влияла?

– Да, Платили больше. По 100 рублей членам группы и по 150 рублей непосредственному исполнителю раз в квартал.

– Вы, наверное, не верите в существование загробного мира, бессмертие души, поскольку видели тридцать пять смертей. У вас после этого изменилось отношение к человеческой жизни?

– Понимаете, когда перед исполнением читаешь смертный приговор, узнаешь, что он сделал, это туманит сознание. Я представлял, ч то он так мог поступить с моим братом. И такой гад должен по земле ходить?..

А цена жизни. . . Цену жизни он сам себе определил. . . А что до моей жизни, я понял, что мне просто тяжелая судьба выдалась. Я знал, что люди сидят и на должности похлеще, и знают меньше меня, может быть, и хуже меня, но им повезло. А мне вот грязная работа попалась.