Известный экономист Владимир Милов изложил свою . Но давайте начнем по порядку. Итак, экс-министр экономразвития Алексей Улюкаев на текущей неделе, выступая в Замоскворецком суде, обратил внимание собравшихся на один довольно интересный и существенный факт. Он сообщил, что по указу властей, который был подписан накануне перед его задержанием, инвесторы за 19,5% акций «Роснефти» должны были внести плату в общей сумме – ₽710 миллиардов, а уже после вынесенной меры пресечения ему в виде домашнего ареста, сумма контракта почему-то снизилась. Улюкаев рассказал, что в итоге за пакет акций «Роснефти» запросили ₽692 миллиарда. Так, со слов экс-министра, разница получилась в четверть расходов, которые власти РФ выделяют на культуру.

Милов также напомнил, что Улюкаев в своей речи упомянул о разногласиях с «Роснефтью» о сумме перечислений от контракта в бюджет страны. Однако при этом он считает, что если вспомнить всю имеющуюся информацию по этому делу, что противоречия здесь касались более многочисленных вопросов.

Директорская приватизация

В РФ директорская приватизация это наиболее распространенный метод приватизации нефтяных компаний. Речь здесь идет о переходе контроля директорам. Так было с «Лукойлом», и так было с «Сургутнефтегазом». В итоге эти нефтяные предприятия перешли в собственность менеджменту. Вывод здесь напрашивается сам собой: это абсолютная норма для данной отрасли в России. Именно поэтому вполне логично представить, что это же ждет и «Роснефть».

Владимир Милов напомнил, что ни для кого не секрет, что Сечин не скрывал, что был против приватизации хоть какого-нибудь количества акций «Роснефти». По его мнению, тогда это было нецелесообразно. Однако, по его мнению, ситуация все же изменилась, когда появилась реальная возможность чтобы «Роснефть» приобрела сама себя. Только после этого Сечин, который ранее яро был против этого, все же дал добро. Далее, в конце октября – начале ноября минувшего года, прозвучало официальное заявление о том, что «Роснефтегаз» купит акции «Роснефти». Причем, как говорит Милов, справедливо будет заметить, что председателем совета директоров «Роснефтегаза» является именно Сечин. Получается, что пакет акций, переходит в собственность Сечина.

Эксперт предполагает, что Сечина вряд ли устраивала ситуация, что он обычный наемный управленец. По мнению экономиста, его тяготила ситуация все время получать указания на совершение каких-либо действий, или сделок, в том числе и от российских властей. Он спал и видел себя совладельцем. Милов подчеркнул, что ему хотелось сидеть с государством за одним столом на более равных условиях.

Алексей Улюкаев: между шестернями (рис. С.Ёлкина)

Путин не одобрил идею

По всей видимости, Владимиру Путину не пришлась по душе идея о выкупе Сечиным акций «Роснефти». В октябре прошлого года просочилась информация о том, что президент обратился к Алекперову принять участие в приватизации 19,5% акций предприятия. На мой взгляд, отметил экономист, это был явный посыл, что Путин уже тогда видел вероятность некоторых имиджевых проблем, поэтому и отдал указание найти условно внешнего покупателя.

Со слов самого Сечина, на которые ссылается Милов, он долго подбирал кандидатуру, однако все же нашел инвестора. Им оказался консорциум Glencore, а также катарский инвестиционный фонд. При этом основным игроком в этой схеме был именно Glencore, а катарский инвестиционный фонд и есть самый крупный акционер Glencore, который в последние несколько лет находится в непростом финансовом положении. По словам Милова, у них накопилось много задолженностей, а также сильно упала цена на акции, а эту инвестицию Катар должен был как-то спасти. Так, Glencore получил серьезный контракт на 5 лет с «Роснефтью» в качестве бонуса, чтобы они дали свое согласие на участие в сделке.

Милов, в то числе и в обзоре для Forbes, сообщал тогда, что эта история только начинается, и катарский инвестиционный фонд вместе с Glencore – лишь промежуточные собственники. И он оказался прав. Спустя несколько месяцев акции «пошли по рукам», и в итоге большая часть акций оказалась у китайской корпорации Glencore, однако по мнению экономиста, это вовсе не окончательный собственник. Как напоминает эксперт, планировалось учредить совместную компанию, которая должна взять на себя работы по освоению месторождений в Восточной Сибири, а также на Дальнем Востоке и т. д. Одним из вариантов развития событий является вклад китайцев своих акций в СК, где «Роснефть» получит контроль.

Таким образом, по словам Милова, все приближается к тому, что Сечин все же получит этот пакет акций в свою собственность. Как и когда это произойдет пока неизвестно, однако Милов не видит здесь для чего это необходимо иным инвесторам. Именно по этой же причине на акции «Роснефти» не оказалось других серьезных покупателей.

Чем Улюкаев стал мешать Сечину

Милов напоминает, что Министр в то время не поддерживал идею, которая была основана на принципе «что упало, то пропало». Он выдвигал требование, чтобы «Роснефтегаз» и «Роснефть», после покупки акций, не медля нашли для них стороннего покупателя, то есть реального стратегического вкладчика. Но такая схема, подчеркивает эксперт, была не выгодна Сечину, который хотел приобрести в свою собственность акции по схеме не быть уже обязанным правительству, и в будущем иметь возможность принимать решение по этим акциям без государства. Милов здесь предположил, что это и стало главной причиной «избавиться» от Улюкаева.

Во всем этом важно понимать, что Улюкаев – руководитель Дмитрий Пристансков (глава Росимущества), а Росимущество подчиняется Минэкономразвития, отсюда следует, что глава Росимущества – заместитель Улюкаева, — подчёркивает Милов.

Таким образом, перед отправкой властям всех вариантов по приватизации «Роснефти», подпись Улюкаева стояла последней. А если бы он препятствовал бесконтрольной передаче акций «Роснефти» тем, кого сочтет нужным Сечин, и продолжал бы требовать обязательств по поиску реального стороннего инвестора, то, по словам Милова, Сечин без сомнения столкнулся бы с рядом трудностей.

Этот острый вопрос главе «Роснефти» все же удалось закрыть. Он дал понять чиновникам в правительстве, что не стоит с ним спорить, иначе можно оказаться в местах лишения свободы. В итоге, акции «Роснефти» ушли из собственности государства именно по схеме Сечина, без обязательств по поиску внешнего покупателя. Получается, что отныне Сечин может безо всяких схем получить в собственность вожделенный пакет, и Улюкаев ему в этом больше не помеха, — уверен эксперт.

Кристина Шишкина

Где рассматривалась апелляционная жалоба Улюкаева, и дал показания, чего не делал на протяжении всего процесса. В результате судьи оставили без изменений первоначальный приговор - восемь лет заключения, и даже отказали его адвокатам в просьбе проявить милосердие к бывшему министру и назначить ему условный срок. Как Мосгорсуд ставит точку в самом резонансном деле последних лет, наблюдала .

Секретный свидетель

«Мы допрашивали министра, заместителя министра, главу , а тут всего-навсего руководитель коммерческой структуры - и вдруг мы его должны допрашивать в закрытом режиме. Мы категорически возражаем против этого», - заявил адвокат , когда прокурор потребовал провести допрос свидетеля Игоря Сечина, главного исполнительного директора компании «Роснефть», без свидетелей.

Уголовное дело против министра экономического развития Алексея Улюкаева было возбуждено в декабре 2016 года по заявлению Сечина о вымогательстве взятки. Сотрудники выдали ему специальную аппаратуру для фиксации разговоров, он участвовал в оперативном эксперименте ФСБ и передал лично в руки Улюкаеву сумку с деньгами, после чего министра задержали в офисе «Роснефти». Сечина неоднократно вызывали на , проходивший в Замоскворецком суде Москвы, но главный и единственный свидетель так и не явился, ссылаясь на занятость.

Неудивительно, что его появление в Мосгорсуде на слушаниях по апелляционной жалобе стало полной неожиданностью для всех.

Анонсировав прибытие Сечина, прокурор заявил, что свидетель даст показания не только по обстоятельствам вымогательства и передачи взятки Улюкаеву, но и по приватизации акций , которые достались «Роснефти».

Судя по всему, последнее обстоятельство и смутило судей. Опасаясь разглашения конфиденциальной информации по этой сделке, они решили провести допрос свидетеля в закрытом режиме. Многочисленным журналистам пришлось покинуть зал судебного заседания с надеждой, что им удастся поймать бизнесмена в коридоре и провести собственный допрос. Однако пресса осталась ни с чем. Потайными коридорами Сечина провели в зал суда в обход журналистов, которым так и не посчастливилось его увидеть. Допрос шел около часа, после чего тем же путем Сечина вывели из здания Мосгорсуда.

Дело чести

О своих показаниях по делу Улюкаева глава «Роснефти» рассказал уже за пределами суда государственному .

«Я надеялся, что суд первой инстанции примет мои письменные показания, к сожалению, этого не произошло. Поэтому как только появилась возможность, я пришел в суд. Для меня это был принципиальный вопрос, потому что я хотел, чтобы мои показания были учтены судом. Я являюсь основным свидетелем, и для меня это было делом », - сказал Сечин. По его словам, он «чувствовал свою ответственность за то, чтобы борьба с коррупцией в нашей стране получила дополнительный результат, и поэтому пришел в суд».

Явление Сечина в суде оказалось весьма кстати. Как-никак ключевой свидетель, без его показаний процесс выглядел несколько странно, как и суровый приговор, на что неоднократно указывали адвокаты Улюкаева. В апелляционной инстанции это обстоятельство могло стать сильным козырем в руках защиты, и судья мог не найти аргументов, чтобы отказать в удовлетворении жалобы.

Но свидетель пришел и подтвердил все свои показания против министра, данные в ходе следствия.

«Улюкаев требовал незаконное вознаграждение, сам обозначил его сумму, сам приехал за ним и сам уехал. Мое дело как гражданина было прийти и дать свои показания, чтобы избежать в дальнейшем таких негативных явлений, как то, что требовал Улюкаев, - взятка», - подчеркнул Сечин.

Он также объяснил, что не смог приехать в Замоскворецкий суд, где на протяжении четырех месяцев судили Улюкаева, так как был связан обязательствами по управлению компанией. «Для меня это является приоритетом. 2017 год вообще был очень тяжелым, - рассказал Сечин. - Это не для красного словца: только в самолете провел 650 часов, 230 - в вертолете. После Гоа (там проходил саммит в ноябре 2016 года, где, как считает следствие, Улюкаев потребовал взятку от Сечина - прим. «Ленты.ру» ) вообще 21 день подряд находился в командировках. Гоа упоминаю в связи тем, что это событие было одним из эпизодов дела Улюкаева».

Следствие ранее утверждало, что разговор о взятке между Улюкаевым и Сечиным состоялся в перерыве между переговорами на саммите в Гоа во время игры на бильярде.

В ходе закрытого допроса в Мосгорсуде Сечин заявил, что министр вымогал у него два миллиона долларов на лестнице, когда они шли в зал переговоров после окончания перерыва. Позже, во время слушаний, об этом рассказали адвокаты и спросили у подсудимого, было ли такое.

Улюкаев ответил, что вообще не пересекался с Сечиным. По его словам, члены правительства и представители бизнеса проходили отдельно друг от друга. Да и вообще, по его мнению, абсурдно думать, что взятку можно вымогать на лестнице в окружении людей.

Ранее Улюкаев заявлял, что во время его короткого разговора с Сечиным у бильярдного стола глава «Роснефти» обещал его угостить вином, «какого он никогда раньше не пробовал», и именно за этим подарком он поехал в офис нефтяной компании, куда Сечин его пригласил уже после возвращения в Москву. Бутылки вина, как считал Улюкаев, находились в сумке, которую он получил из рук бизнесмена.

«Улюкаев поехал за своими денежками, отложил все важные дела, корысть взяла свое», - заявил в Мосгорсуде прокурор Борис Непорожный. Он назвал «глупейшей» версию подсудимого, который отрицал факт вымогательства на лестнице. Адвокаты Улюкаева возмутились выражением прокурора и потребовали обойтись без оскорблений.

«Он не оскорбляет, ну что вы так нервничаете? Сидите спокойно», - заявила возмущенным защитникам председательствующая судья Ольга Неделина.

После этих слов прокурор продолжил свою речь.

«Если Улюкаев думал, что там вино, что мешало ему спросить у Сечина, а что в сумке, в которой 22 килограмма, и он кое-как дотащил ее до машины», - вопрошал Непорожный.

По его мнению, свидетель дал показания, а приговор Улюкаеву - законный и справедливый.

Помилосердствуйте!

«Я заявляю о своей невиновности. Приговор построен на принципе ОБС - одна бабка сказала, - заявил в своем последнем слове Улюкаев. - Только у нас один мужик сказал, которому другой мужик сказал, что еще один мужик требовал денег. Весь приговор основан на одних предположениях. Кроме личных оскорблений у прокурора ничего нет. Этот приговор дискредитирует судебную систему. Прошу вас вынести оправдательное решение».

Аналогичные просьбы прозвучали от его четырех защитников. Адвокат Лариса Каштанова даже взывала к милосердию.

«Прошу вас проявить милосердие и изменить приговор в части наказания. Назначить наказание, не связанное с лишением свободы. У Алексея Валентиновича двое малолетних детей, родители - инвалиды преклонного возраста, у него самого ряд заболеваний», - заявила она, добавив, что он заслуженный экономист России, доктор экономических наук, а его заслуги перед отечеством отмечены государственными наградами. К слову, вопреки общей практике суд не лишил экс-министра наград.

Однако судьи не нашли оснований для отмены и даже для смягчения приговора. Алексею Улюкаеву предстоит провести восемь лет в колонии строгого режима и выплатить государству штраф в 130 миллионов рублей. Это сумма эквивалентна двум миллионам долларов по курсу на декабрь 2016 года, когда он ее получил. Это тоже можно считать послаблением, так как судебная практика по делам о взятках предполагает штраф в сумме, кратно превышающей размеры взятки.

Тем не менее приговор первой инстанции подвергся небольшой . Замоскворецкий суд запретил Улюкаеву занимать должности, в том числе руководящие, на госслужбе на протяжении восьми лет после отбытия срока. Мосгорсуд разрешил бывшему министру государственную службу, но без права занимать руководящие должности.

Неопределенной остается судьба двух миллионов долларов, которые находятся в материалах дела в качестве вещественных доказательств. Деньги в свое время демонстрировали на судебном процессе, и прокуроры даже взвесили пачки долларов: их вес оказался 20 килограммов. Кому они принадлежат - до сих пор неизвестно. Бывший генерал ФСБ и бывший глава службы безопасности «Роснефти» , проводивший оперативную разработку в отношении Улюкаева после того, как Сечин заявил о вымогательстве, заявлял на суде, что деньги на взятку дал некий частный спонсор.

В приговоре Замоскворецкого суда по делу Улюкаева говорилось, что судьбу этих миллионов должен определить Мосгорсуд. Но в своем решении судья Ольга Неделина ничего об этом не сказала. Если обратиться к судебной практике, то «грязные» деньги следует обращать в доход государства. Кто именно должен взять на себя эту ответственность и наказать частного спонсора - пока неизвестно.

Колбаски, корзину с которыми Сечин подарил Улюкаеву во время их встречи в офисе «Роснефти» в декабре 2016 года, были уничтожены еще на стадии расследования. Правда, каким способом - неизвестно. Четыре бутылки вина «Усадьба Дивноморское Сира» 2012 года (около трех тысяч рублей за бутылку), буклеты «Роснефти» и плетеную корзину - видимо, ту, в которой были колбаски, суд постановил уничтожить после приговора.

После решения Мосгорсуда приговор вступает в законную силу, и в скором времени Улюкаева должны этапировать к месту отбытия наказания. Источник «Ленты.ру» ранее заявлял, что экс-министр является секретоносителем высшего ранга - для таких субъектов в России есть спецколонии с особыми условиями, ограничивающими общение с другими заключенными. У бывшего министра есть гипотетический шанс на условно-досрочное освобождение, но минимум через четыре года. Кроме того, Улюкаев может обратиться за помилованием к президенту. Впрочем, от ответа на вопрос, планирует ли он подать такое прошение, бывший министр уклонился.

Обвинение построили на намеках, метафорах и спецрастворе.

В распоряжении Русской службы Би-би-си оказались копии протоколов допроса Игоря Сечина, который провели сотрудники Следственного комитета России по делу Алексея Улюкаева. Глава "Роснефти" рассказал, что кроме него никто не слышал, как экс-министр экономики вымогал $2 млн. Суд над бывшим министром экономического развития Алексеем Улюкаевым, обвиняемым в получении взятки в особо крупном размере, продолжается уже больше трех месяцев. Улюкаева задержали 14 ноября 2016 года после того, как он получил сумку с деньгами от главы "Роснефти" Игоря Сечина.

Сечин — главный свидетель и инициатор уголовного дела против Улюкаева. Именно он в 2016 году пожаловался на министра в ФСБ и он же был участником оперативного эксперимента, после которого министра взяли с поличным.

До сих пор Сечин ни разу публично не рассказывал свою версию событий. Он трижды не пришел в суд, когда его вызывали выступить свидетелем. На этой неделе, 22 ноября, судья отправила Сечину четвертую повестку.

Три допроса

Сам главный исполнительный директор "Роснефти", отвечая на вопрос журналистов, придет ли он в суд, говорил, что отразил свою позицию "в письменных показаниях и в публичных выступлениях".

Русской службе Би-би-си удалось ознакомиться с тем, что Сечин рассказывал следователям на допросах. Подлинность копий протоколов допросов подтвердил знакомый с материалами дела собеседник Би-би-си, не уполномоченный разглашать детали расследования.

Всего главу "Роснефти" допрашивали три раза: утром 15 ноября, в служебном автомобиле, на утро после задержания Улюкаева. Второй раз он два часа беседовал с полковником Следственного комитета России в одном из кабинетов "Роснефти" на Софийской набережной 17 января. Третий допрос состоялся 31 мая.

Адвокат Улюкаева Дареджан Квеидзе подтвердила, что следователи трижды допрашивали Сечина.

Пресс-секретарь Сечина Михаил Леонтьев сказал, что в материалах дела есть четыре протокола, относящиеся к Сечину, один из которых — заявление в ФСБ.

Никто не слышал, как Улюкаев просил взятку

На первом допросе в машине Сечин не рассказал, когда и где именно Улюкаев, по его мнению, потребовал взятку: он сообщил лишь, что это было примерно "в октябре-ноябре 2016 года".

Спустя два месяца глава "Роснефти" вспомнил детали событий. По его словам, 15 октября на саммите в Гоа министр "в дневное время в здании отеля в ходе беседы" начал обсуждать приватизацию нефтяной компании "Башнефть".

Сечин в своих показаниях отметил, что к тому моменту "Роснефть" уже приобрела госпакет "Башнефти" и сделка была одобрена правительством. Министр "попросил каким-либо образом отблагодарить его за положительное решение путем выплаты так называемой премии", пересказал следователям свою версию разговора глава компании.

После чего, утверждает Сечин, он переспросил Улюкаева, каким образом понимать его просьбу о "благодарности".

"Улюкаев А.В. жестом в виде двух пальцев показал размер требуемого им вознаграждения, уточнив устно, что данный жест соответствует $2 млн, — рассказал Сечин на допросе. — Об указанном предложении Улюкаева А.В. я пообещал подумать".

Этого разговора, следует из показаний Сечина, больше никто не слышал. "Факт данной встречи с Улюкаевым А.В., но не содержание состоявшегося разговора" могут подтвердить сотрудники службы безопасности ПАО "НК "Роснефть", заявил он в ходе допроса.

Свидетели обвинения, допрошенные в суде, также говорили, что не слышали такой беседы. Корреспондент издания "Лайф" Александр Юнашев и менеджер службы безопасности "Роснефти" Вадим Деревягин говорили, что видели Сечина и Улюкаева за игрой в бильярд в перерыве между мероприятиями саммита, но не расслышали разговора. Каких-либо особых жестов они также не заметили.

Сам бывший министр утверждал, что денег он не просил, а ФСБ организовала против него провокацию после заведомо ложного доноса Сечина. Еще на первом заседании суда в августе он назвал обвинения в вымогательстве ложными и абсурдными, "особенно, если иметь в виду политический вес господина Сечина в российском политическом истеблишменте". Он пояснял, что его "вес" не эквивалентен "весу" главы "Роснефти".

Кто кому звонил накануне передачи денег

Вернувшись из командировки, Сечин рассказал о случившемся в Гоа руководителю службы безопасности "Роснефти" Олегу Феоктистову, и они вместе обратились в ФСБ. Топ-менеджер и его подчиненный согласились участвовать в оперативном эксперименте, в ходе которого предполагалось взять Улюкаева с поличным.

На втором допросе Сечин описал утро оперативного эксперимента так: 14 ноября около полудня Улюкаев сам позвонил ему и попросил о встрече. Этот звонок глава госкомпании воспринял как "повторное требование взятки", следует из материалов допроса, свидетелем этого звонка был Феоктистов, который сидел в кабинете.

Сечин также сообщил следователю, что министр, узнав о его отъезде 15 ноября в командировку, не захотел переносить встречу и предложил встретиться в офисе "Роснефти" в тот же день.

Телефонные переговоры главы "Роснефти" и чиновника прослушивала и записывала ФСБ — расшифровка беседы Сечина и Улюкаева перед встречей 14 ноября опровергает показания топ-менеджера. Из нее следует, что это он позвонил Улюкаеву, сам попросил о встрече и долго уговаривал приехать в офис компании именно к 17 часам.

"Сечин сам позвонил мне под предлогом обсуждения дел корпорации и уговорил приехать в "Роснефть", где передал мне деньги", — говорил ранее в суде и сам экс-министр.

Ирина Дютина, которая работала помощницей Улюкаева в ноябре прошлого года, также говорила в суде, что министру звонила секретарь "Роснефти", а не наоборот. [...]

Пакет в сумке или сумка в пакете

В тот же день оперуполномоченный ФСБ передал Сечину $2 млн наличными в офисе "Роснефти". Глава компании в своих показаниях не уточнил, было это сделано до звонка Улюкаеву или после. Но в допросе он сначала упоминает деньги, а потом звонок.

Кто предоставил для эксперимента $2 млн, Сечин не уточнил. Он рассказал лишь, что "вопросом подыскания" денег вместе с ФСБ занимался Феоктистов.

$2 млн в купюрах по 100, обработанные спецраствором, положили в сумку, а сумку поместили "в тканевый пакет красного цвета", утверждал Сечин на допросе.

Ключ от сумки положили в конверт. "Как мне объяснили сотрудники ФСБ, подобный способ упаковки сумки с деньгами и ключа применялся с целью исключения преждевременного контакта каких-либо лиц за исключением взяткополучателя с сумкой, — рассказал Сечин на допросе. — Феоктистов О.В. вложил мне в карман одежды ключ от замка, которым была заперта указанная сумка".

Адвокат Улюкаева Дареджан Квеидзе ранее отмечала, что деньги находились в сумке "в закамуфлированном виде": сначала купюры завернули в тканевый пакет, а затем пакет положили в сумку. Таким образом, подчеркивала защита министра, даже открыв сумку, Улюкаев не смог бы понять, что именно там внутри.
Впрочем, сумку министр так и не открыл.

Сечин и Улюкаев плохо поняли друг друга

Сечин и Улюкаев встречались у "персонального гаражного подъезда" главы "Роснефти", рассказывал руководитель компании.

"Он был одет в темный костюм, верхняя теплая одежда на нем отсутствовала, в связи с чем я предложил ему куртку, — рассказал на втором допросе Сечин. — Тот отказался, сославшись на привычку перемещаться на короткие расстояния без куртки".

Дальше, по словам главы "Роснефти", министр подошел к нему и к месту, где стояла сумка с деньгами. "Между нами состоялся короткий разговор, в котором я сообщил Улюкаеву А. В., что "объем собрали", таким образом обозначая взятку", — заявил следователю Сечин.

Улюкаев "никаких вопросов" ему не задавал, и "удивления относительно получения от меня тяжелой сумки с деньгами не высказывал". "О содержимом сумки и необходимости ключа к ней не интересовался, что однозначно указывало на его полную осведомленность о цели визита в "Роснефть" и содержимом сумки", — сказал Сечин.

Диалог, который состоялся на парковке между Сечиным и Улюкаевым, был дословно зачитан в суде: Сечин все время эксперимента носил на себе прослушивающую аппаратуру.

Защита Улюкаева заказала психолого-лингвистическую экспертизу этой беседы. Эксперт-лингвист, профессор кафедры судебных экспертиз Московской государственной юридической академии Елена Галяшина пришла к выводу, что министр мог не знать о содержимом сумки.

"У Улюкаева реакция — "Да?" — удивленная, он не совсем понимает, что происходит", — отметила она, выступая на заседании суда на этой неделе, 21 ноября.

Сечин сказал следователю, что его фразой "считай задание выполнено" он сообщил Улюкаеву, что деньги передаются и собирались в "Роснефти" "исключительно по просьбе и в интересах" министра. По мнению Галяшиной, эта фраза напротив означает, что есть еще некое незаконченное задание.

Судя по записям разговора у "Роснефти", ничего о взятке, деньгах, "Башнефти" или о сумке министр и глава компании не говорили. Сечин вручил ключ от сумки Улюкаеву со словами "так, вот ключ на всякий пожарный". Галяшина же утверждает, что сказанная Сечиным фраза "забирай, клади" (вероятно, речь идет о сумке) побудила министра взять саквояж и "пойти чайку попить", как предлагал глава компании.

Леонтьев на вопросы о содержании допросов Сечина ничего не ответил. Он лишь заявил, что Улюкаев "был пойман с поличным и полностью изобличен".

"Можно было бы с большим вниманием отнестись к деталям происшествия, если бы люди интересовались содержанием процесса, а не идиотской охотой на Сечина с помощью бессмысленных повесток, а также корзинками с колбасой и прочим", — добавил Леонтьев.

Следующее заседание по делу Улюкаева состоится 27 ноября. Суду осталось допросить только Улюкаева и Сечина. Адвокат Сечина Николай Клен на этой неделе сообщил суду, что глава "Роснефти", скорее всего, не сможет явиться на заседания до конца года из-за "напряженности рабочего графика".

"Сечин Игорь Иванович считает, что в суде могут быть оглашены данные им ранее показания, он поддерживает их и подтверждает", — зачитала заявление адвоката судья Лариса Семенова.

Дело Улюкаева

Улюкаева задержали 14 ноября 2016 года у офиса "Роснефти" в Москве. Следственный комитет России утверждал, что чиновника взяли с поличным при получении $2 млн. На руках экс-министр обнаружили следы специального вещества, которым были обработаны сумка и купюры.

По версии следствия, Улюкаев требовал от Сечина взятку в $2 млн за то, чтобы его ведомство дало положительное заключение на приобретение "Роснефтью" госпакета акций "Башнефти".

Улюкаеву предъявлено обвинение по статье "Получение взятки должностным лицом в особо крупном размере". Ему грозит до 15 лет лишения свободы. Свою вину бывший министр не признает.

Во вторник Замоскворецкий суд продолжил рассмотрение дела о взятке бывшего министра экономического развития России Алексея Улюкаева. В ходе процесса прокуратура представила в числе доказательств вины экс-министра расшифровки переговоров между подсудимым и главой «Роснефти» Игорем Сечиным, которые записывались с помощью средств аудиофиксации, выданных сотрудниками ФСБ перед задержанием. “Ъ” приводит текст, зачитанный в зале суда, который опубликовала «Медиазона» (“Ъ” приносит извинения «Медиазоне» за то, что по недоразумению ссылка не была поставлена сразу при публикации ).

Телефонный разговор между Сечиным и Улюкаевым

Сечин: Алло, Алексей Валентинович?

Сотрудница приемной Улюкаева: Игорь Иваныч, добрый день, сейчас соединяю.

Улюкаев: Алло.

Сечин (усмехается): Алексей Валентинович, дорогой?

Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь во внимании, как я рад тебя слышать.

Сечин: Да не говори, я тоже. Ну, во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...

Улюкаев: Да.

Сечин: А, значит, во-вторых, масса вопросов накопилась там, и по советам директоров, и по всему.

Улюкаев: Ну, так давай обсудим все.

Сечин: У меня только просьба одна - если можно, на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Ну, покажу вообще. И вообще на компанию посмотреть.

Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию. А чего же.

Сечин: И по времени у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся, часа на два.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Вот где-нибудь в 16:30, вот так можно?

Улюкаев: Вполне можно. Да, я же завтра лечу. А ты, кстати, в Лиме будешь?

Сечин: Я в Лиме буду.

Улюкаев: Ну вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.

Сечин: Поработаем.

Улюкаев: Продолжить поработать? Давай, это самое, сейчас.

Сечин: В 17 вот.

Улюкаев: Сейчас секундочку. Нет, чуть-чуть позже, если можно.

Сечин: Давай.

Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.

Сечин: Во сколько? В 18?

Улюкаев: Сейчас 17, давай в 18?

Сечин: Пораньше бы немножко. Пораньше.

Улюкаев: В 17:30?

Сечин: Ну давай в 17.

Улюкаев: А?

Сечин: В 17 сможешь?

Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут в том числе и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.

Сечин: В 17? Спасибо большое.

Улюкаев: Давай.

Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Встреча Сечина и Улюкаева. Первое записывающее устройство

Сечин: Cкажи Шокиной (заместитель управляющего делами «Роснефти» Ольга Шокина - МЗ), пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока. Да все отлично. Слушай, а ты без куртки?

Улюкаев: Да.

Сечин: Как ты ходишь вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Надо курточку какую-то.

Улюкаев: Не надо, не надо, зачем.

Сечин: Да?

Улюкаев: Конечно.

Сечин: Ну одну секунду, ладно, вы посидите пока.

Улюкаев: ... (зачитывая расшифровку, прокурор так и произносит: «Улюкаев - троеточие»; вероятно, это обозначает неразборчивое мычание собеседника)

Сечин: Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну в командировках были.

Улюкаев: Конечно.

Сечин: Да, пока туда-сюда, собрали объем. Ну можешь, считай, задание выполнено.

Улюкаев: Да.

Сечин: ...

Улюкаев: ...

Сечин: Утепляюсь.

Улюкаев: ...

Сечин: Да не говори.

Улюкаев: Надо узнать, когда машина, и это самое, нет ли у нее перегрева, всегда, когда короткая дистанция.

Сечин: Ну да.

Улюкаев: Они считают, что чуть-чуть.

Сечин: Направо.

Улюкаев: Зеленая изгородь.

Сечин: Так, Шокина чай принесет?

Мужчина: Да-да.

Сечин: И корзинку с колбасой.

Мужчина: Есть.

Сечин: Так, несколько слов. Поподробней о компании. Значит, в 1998 году, в принципе, когда начали заниматься, компания добывала 4 миллиона тонн нефти. 4 миллиона тонн. Собственно, она никому и не нужна была. Так она и проскочила в эпоху приватизации.

Улюкаев: Ну да, за границу.

Сечин: Значит, ну потом суды, возврат выведенных активов начался. Вот интересная страничка, четвертая.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Что за это время мы создали. Вот основные показатели нефтяных компаний, акции которых торгуются на бирже. Значит, это ресурсная база, текущая добыча и расходы на добычу. Сравнивали только публичные компании. Значит, вот, мы по ресурсной базе и геологоразведке - первое место в мире. По текущей добыче среди компаний - первое место. Себестоимость тоже как бы самая высококонкурентная. Но тут надо…

Улюкаев: Вот если смотреть, перебью, капитализацию компании. Эти позиции, то видно будет, что актив стоит кратно в два, два с половиной раза дешевле, чем сопоставимые по характеристикам иные активы.

Сечин: Мы и есть. За исключением одного нюанса - налоговая база. У нас налоговая база самая тяжелая, по сравнению с любыми другими компаниями. Самая тяжелая в мире, значит. Вот можно к этим двум и трем добавить смело 25, это будет с учетом налоговой базы. И плюс транспорт. Вот, считай, условно говоря, 35 для нас нижний предел такой.

Улюкаев: Операционной доходности?

Сечин: Нет, я имею в виду нижний уровень цены.

Улюкаев: Я и говорю, который обеспечивает операционную безубыточность, без учета обслуживания кредитов и всего остального.

Сечин: Да, который позволит операционную доходность дообеспечивать нам. Поэтому ситуация не такая простая, нам надо заниматься налоговой базой.

Улюкаев: Надо заниматься, обязательно. Она у нас не только большая, но растущая, растущая.

Сечин: Растущая и убивающая. Я разговаривал там с этим же ENI, они 2 миллиарда евро сдают в бюджет Италии. Мы 50 миллиардов. Это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить там 17. Из них часть мы уже дали, а 50 миллиардов ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon общая фискальная нагрузка 43%, конечно, и акции стоят дорого. Понимаешь?

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Потому что она стабильно 43, а у меня 80. Значит и мы рассчитываем на рост интереса там. Тяжело, да. Значит, что вот интересно, например, BP. Я вот сейчас почему работаю с акционерами, говорю им о недооцененных элементах, которые они обязательно должны учитывать. Вот бипишники были в первой колонке за рамками первых десяти. Как только купили наши акции, стали четвертыми. А почему? Потому что мы разрешили на баланс, пропорционально владению, поставить ресурсную базу.

Улюкаев: То есть у них же 20%? Пятая часть?

Сечин: Да. И они сразу выскочили в другой уровень.

Улюкаев: Подожди, если они ставят на свой баланс твою ресурсную базу, у тебя баланс не остается?

Сечин: Остается, остается. Нефть остается. Но для нас это вообще ничего не стоит. Это просто разрешение использовать им. И они же отчитываются геологоразведкой нашей. Мы там замещение делаем на 150%, а они тоже 20% от этого замещения себе считают. И это ковенанты улучшает для них там. То же самое по добыче. Они никогда бы не вышли за этот уровень добычи, если бы не давали наши проекты тоже.

Улюкаев: Если без, то было бы 20 с хвостиком небольшим, значит, они были бы ниже десятки.

Сечин: Да, да, да, точно абсолютно. Очень серьезный, конечно, шаг мы сделали, как ты знаешь, в Индии по приобретению Essar. Я хотел попросить, я буду обращаться, надо будет по проектному финансированию поддержать…

Улюкаев: …

Сечин: Этот проект…

Улюкаев: Слушай, а нефть там будет иранская?

Сечин: Часть иракская, часть венесуэльская, часть иранская. 20 миллионов тонн переработки, очень высокий индекс Нельсона - 11,8. Глубоководный порт и 2700 заправок. Это такой проект для этого рынка - уникальный просто.

Улюкаев: А вот свои собственные заправки через них. Какая часть переработки, сколько идет через свою сеть заправок?

Сечин: Примерно я могу тебе сказать, примерно. Где-то четвертая часть.

Улюкаев: Четвертая часть.

Сечин: Да, четвертая часть. Они там завод, может быть, терминал позволяет экпортно-импортные операции делать с сырой нефтью.

Улюкаев: Нет. Потому что к индусам зайти - большое дело.

Сечин: Да.

Улюкаев: Это по сути первая такая крупная попытка, это никому не удавалось.

Сечин: Да, это правда. Так, что еще могу сказать. По технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции, если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки очень так серьезно. Но у нас еще зависит… это связано с нашим оборудованием. Скажем, в Штатах для гидраразрыва оборудование позволяет делать до 30 и выше разрывов за раз. Мы делаем 12–15, до 20. Но у них другие компрессора, там больше давление, другие проппанты - это специальная фракция, которая закачивается при гидроразрыве в трещину и не позволяет породе схлопываться, создавая коллекторную базу для сбора нефти или газа. Раньше у нас применялся песок, но песок вымывается с водой; американцы сейчас применяют новые виды проппантов с изменяющимся центром тяжести, они цепляются, там всякие острые краешки у них есть, они цепляются и не вымываются у них из породы. Вот много нюансов, но развитие у нас идет несмотря на пожелание ОПЕК, я думаю, что мы должны быть готовы все равно к лукавству, и я докладывал Владимиру Владимировичу тоже об этом. Дело в том, что они все готовят развитие добычи, все. Значит, Венесуэла, ну я просто точно знаю абсолютно, сейчас провели тендер, и Schlumberger выиграла на $3,6 млрд по увеличению бурового сервиса. То есть они планируют поднять добычу на 250 тысяч баррелей в сутки в течение полугода. Значит, первое. Второе. Иран будет увеличивать, они сейчас уже 3,9 – 4,9 у них замысел дойти, добавить миллион тонн баррелей.

Улюкаев: Они и 4 где-то готовы замораживаться.

Сечин: 3,9 сейчас, а 4,9 хотят.

Улюкаев: 4. Нет-нет они готовы на 4,3 замораживаться.

Сечин: Ну.

Улюкаев: Ну уж, наверное, да.

Сечин: Да. Я думаю, что правды никто не говорит. Причем им всем надо, я считаю, Ирак, Нигерия, им всем надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А эти полгода, если мы заморозим, то дадут возможность американцам чуть-чуть кислорода дать нефтяным сланцам. И здесь вот, мне кажется, лукавство в этом заключается: сейчас поддержать здесь сланцевую нефть.

Улюкаев: Угу.

Улюкаев: Этим воспользуются.

Улюкаев: Плюс за это время администрация Трампа, а он очень про традиционные источники, он очень сильно собирается поддерживать добычу.

Сечин: Да. Он хочет добычу поддержать, это правда. Он заявлял об этом.

Улюкаев: Он будет готов на налоговые…

Сечин: ...льготы и финансирование. Он заявлял об этом неоднократно, это его тезис предвыборной программы.

Улюкаев: Это надо учесть. Ему потребуется какое-то время, потому что там адаптация администрации. Это у него центральный, пожалуй, пункт.

Сечин: Это надо учитывать. Но в общем мы потихонечку работаем, Леша.

Улюкаев: Смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью во всем на твоей стороне. Я считаю, что мы поступаем близоруко, а значит нелепо. Мы искажаем совершенно будущую картину мира. Мы хотим инвестиций привлечь. Мы не привлечем инвестиций и подорвем собственный климат инвестиционной базы. И это совершенно тупиковый путь, особенно, что касается старых месторождений. Там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Нельзя останавливать этот процесс. А если у тебя падает…

Сечин: Ну как…

Улюкаев: Ну ты как, себе в убыток будешь делать? Это странно.

Сечин: Конечно.

Улюкаев: Странная, значит, логика, никуда не годящаяся. Поэтому, безусловно, мы, конечно, 100% за. И конечно же, нужно международных несколько таких…

Сечин: Леша, я прошу тебя. Ты на нас не обижайся за затяжки все эти.

Улюкаев: Нет, Игорь, а что.

Сечин: Я ж почувствовал, как заштормило чуть-чуть, да.

Улюкаев: Нет, ты мне…

Сечин: По приватизации мы работаем, значит. Я и сегодня встречался, завтра улетаю в Европу. Основное, я тебе скажу, следующее, значит: кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем там разные предложения, разные морковки сочиняем для того, чтобы затянуть в акции. Значит, в Азии подвижки идут, японцы - ты же знаешь, они внесли сейчас изменения в законодательство все-таки, там сейчас император должен подписать, но уже внесли в парламент, с ними тоже работаем.

Улюкаев: С кем с ними?

Сечин: Ну со всеми там.

Улюкаев: Ну хорошо.

Сечин: Там больше с молодыми.

Улюкаев: С молодыми больше?

Сечин: Да. Ну работаем, и не расслабляемся. И я, в общем, пока ничего говорить не хочу, но настойчиво работаем для того, чтобы задание выполнить полностью.

Улюкаев: Вот мне, вот честно, из сегодняшних соображений очень бы хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти - все это не то, от индусов ты ниче не получишь.

Сечин: С корейцами работаем. Нет, ни китайцы, ни индусы, это…

Улюкаев: Мне не нужны совершенно.

Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.

Улюкаев: Абсолютно, а у тех можно получить.

Сечин: Эти могут, да, вот и я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично, они, конечно, хотят выполнить свою главную задачу - перейти на... получить политические плюсы там, по территории там, нам даже в ходе переговоров такие вопросы ставили, но мы отвергли это.

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Сразу сказали: ребята, нет.

Улюкаев: Им сейчас неплохо. Что значит решить… Абэ должен что-то показать своим, они ему говорят, ты идешь на постоянные уступки русским. Он скажет: да почему, я приобретаю очень интересные активы, это гарантированное обеспечение нашей страны энергоресурсами на десятилетия вперед. Я для японцев создаю.

Сечин: Ну и как?

Улюкаев: Им это было довольно выгодно.

Сечин: Знаешь, мы, я им так и говорю, что, ребята, тут суть предложений наших такая: вы получаете долю, долю в компании, это первое условие для развития совместных проектов. Значит, второе наше предложение, следом за долей - это создание joint venture (совместное предприятие.- “Ъ” ) по добыче, транспортировке и совместной работе на рынках. Мы им дали предложение, что если вы это делаете, то вы получаете доступ к центральному татарскому участку Верхнечонской доли и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами. Вы, правда, здесь получаете миноритарный пакет, но если вы на это идете, то при форс-мажоре мы берем обязательство - поставки только на японский рынок.

Улюкаев: Для них это очень важно, у них очень большая зависимость от Залива. Им нужно сбалансировать.

Сечин: Мы вот именно это и говорим, если форс-мажор, а что такое форс-мажор - можем прописать изменение цены на 20%, например, повышение цены на 20% или понижение на 20%, резкое изменение рыночной обстановки, все, тогда вот это предприятие начинает поставлять весь объем производства только в ваш адрес, и вы снижаете любую зависимость от других поставщиков, в общем, предложения очень у нас приличные и взвешенные, мы работаем. Там есть риски затягивания сроков, поэтому сроки здесь имеют принципиальное значение. Они пытаются завести рака за камень по поводу тендерных процедур там и так дальше, но сами ждут результатов визита. Поэтому мы им сказали: вот вышло распоряжение правительства, поэтому мы ничего не знаем - мы сами уже в такой ситуации, до пятого числа мы должны подписать. Вот имейте это в виду, это уже не наша компетенция, это компетенция правительства была. Пожалуйста, можем 15-го объявить, если у нас все состыкуется с вами. Значит, да, на дату подписания мы им сказали - 10% аванс сюда нам перечислите, который, если вы не заключаете сделку, он переходит в собственность компании. Ну вот такие условия.

Улюкаев: Понятно. Ну, важно будет вот сейчас в Лиме 20 числа (20 ноября прошлого года в Перу проходил саммит АТЭС - МЗ), там начальник будет встречаться с Абэ, это обязательно.

Сечин: Да, я буду в Лиме.

Улюкаев: Вот это вот да, я тоже буду. А еще до этого, днем ранее, я встречаюсь с этим Сэко (Хиросигэ Сэко - министр экономики, торговли и промышленности в правительстве Синдзо Абэ - МЗ), там тоже еще надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.

Сечин: Ну да-да. Так они шаги делают. Я не могу сказать, что они как-то нас совсем, там, оставляют в стороне…

Улюкаев: Угу-угу.

Сечин: Нет, у них замысел есть, они попытки делают, прямо говорили, «вот нам будет тяжело, если не будет подвижек». Я сказал им, нет, ребята, по этим вопросами ко мне не обращайтесь. Мы солдаты, нам что говорят, мы и делаем, а это уже не наша епархия. Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, у тебя сложный график.

Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу по дороге.

Сечин: Пойдем?

Мужчина: От Иваныча? (смеется)

Сечин: Да, там в тот подъезд надо.

Улюкаев: …

Встреча Сечина и Улюкаева. Второе записывающее устройство

Шум мотора.

Сечин: Ну ладно, хэ... с ним (прокурор произносит: «хэ с ним», что именно сказал Сечин, неясно - МЗ ). А вот сюда можно… туда как бы… а ну, ага…

Мужчина: Сюда заезжать?

Сечин: Да, иди скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит пока. Угу, да хватит.

Слышен шум, шорох.

Сечин: Слушай, а ты без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: ...

Сечин: Это самое. Надо курточку какую-то.

Улюкаев: Не надо, не надо, зачем.

Сечин: Да? Ну, одну секунду, вы посидите пока, ладно.

Слышны шорох, шаги.

Сечин: Так, ты сейчас одну секундочку, секундочку, ага, я так коротко тогда, чтобы ты не замерз. Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Мы в командировке были.

Улюкаев: Ну, жизнь, конечно.

Сечин: Так пока туда-сюда, собрали объем. Но вообще-то можешь считать задание выполненным. Вот, забирай, клади и пойдем чайку попьем.

Улюкаев: Да?

Сечин: Так, вот ключ на всякий пожарный (ключ был помечен тем же специальным раствором, что сумка и деньги, использовавшиеся в оперативном эксперименте; слова о ключе и «забирай, клади» прокурор во время оглашения расшифровки особенно выделил - МЗ ).

Улюкаев: Да, пойдемте.

Сечин: Ага.

Стуки, топот, звуки застежки молнии и шорох одежды.

Сечин: У меня уже организм не переносит холод вообще, утепляюсь.

Улюкаев: Надо узнать, когда машина это самое, перегревы...

Сечин: А?

Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.

Сечин: Ну да.

Улюкаев: <нрзб>

Сечин: Направо.

Улюкаев: Зеленая...

Сечин: Так Шокина чай принесет?

Неназванный Мужчина: Да-да.

Сечин: И корзинку там.

Мужчина: Есть-есть.

Сечин: ...

Мужчина: Чаю принеси.

Мужчина: Алло, да. Ах, давай сейчас уточню. Там все нормально. Пьет чай, вот. Тут просто, согласно вашему распоряжению, никакие машины с территории не выпускаются, охраняем режим. Или можно выпускать? А? А так да, да. Ну пьет с посетителем чай. Да, ага. Все, я понял, да, хорошо, есть, все, есть. Хорошо, хорошо, ага, есть. Алло, алло? Ну, все нормально? Да. В смысле сохранился режим? Все давай. Алло, алло? Да? Все, хорошо, есть, а я наберу просто и все. Да, да, я понял, хорошо, да да, ага.

Слышен шум мотора машины и телефонный звонок.

Мужчина: Да. Ну вот я да, да, алло, алло. Машина подошла, я приготовил.

Слышен шум мотора.

Мужчина (по телефону): Да?

Сечин: ...

Мужчина (смеется): От Иваныча?

Сечин: Да, там подъезд.

Шорох одежды.

Сечин: Ага

Улюкаев: Корзиночку.

Сечин: Да, корзиночку забирай.

Улюкаев: ...

Сечин: Все, счастливо, спасибо тебе большое.

Улюкаев: ...

Сечин: До свидания.

Встреча Сечина и Улюкаева. Третье записывающее устройство

Шум мотора.

Сечин: На стоянку встань там, да, ты на стоянку встань, на стоянку встань, на стоянку встань. Ладно бог с ним. Он в стороне стоит там. А мы тоже сейчас.

Мужчина: <нрзб>, на стояночку поставь, пожалуйста.

Сечин: Да, здорово, на стоянку сейчас поставлю.

Звук мотора, дверцы, шорох одежды.

Сечин: А он знает, куда ехать-то?

Неназванный Мужчина: Там охрану выставил.

Сечин: А?

Мужчина: Выставил на улице людей, чтобы подсказать, как проехать.

Сечин: А, хорошо.

Мужчина: ...

Сечин: Ну ладно. А вот сюда можно? Туда. А, вот так, да.

Мужчина: ...

Сечин: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит пока. (Вошедшему Улюкаеву - МЗ ) Ой, слушай, а ты без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Это самое. Курточку какую-то надо.

Улюкаев: Не надо, не надо.

Сечин: Да, да, да, секунду посидите пока, ладно? Так, ты сейчас, а, ну... Я так, коротко, чтобы ты не замерз. Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Ну, командировки были.

Улюкаев: Ну, жизнь конечно.

Сечин: Пока туда-сюда собрали объем. Но можешь считать, что задание выполнено. Вот забирай клади и пойдем, чайку попьем. Так, вот ключ на всякий пожарный (Эти слова во время оглашения расшифровки прокурор особенно выделил - МЗ ).

Улюкаев: ...

Сечин: Ага. У меня уже организм не переносит холода.

На этом моменте третья запись, зачитанная прокурором, прерывается.

На прошедшем во вторник заседании суда в Замоскворецком районном суде Москвы выяснились новые подробности дела против бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева. Сторона обвинения решила изучить материалы: прокурор зачитал протоколы задержания экс-министра, составленные оперативниками управления «К» ФСБ, а также расшифровки прослушек — аудиозаписей разговоров Улюкаева с главой «Роснефти» Игорем Сечиным.

Оказалось, что Сечин и возглавлявший на тот момент службу безопасности «Роснефти» Олег Феоктистов написали директору ФСБ Александру Бортникову заявление о том, что Улюкаев требует два миллиона долларов за содействие в сделке по приватизации «Башнефти», и дали свое согласие на участие в следственном эксперименте. Первый его этап прошел в кабинете 381 по адресу улица Большая Лубянка, 12. Он включал в себя инструктаж, обработку и маркировку денег препаратом «тушь семь». Второй состоялся уже в офисе «Роснефти» 14 ноября 2016 года.

из стенограммы

«Скажи Шокиной (заместитель управляющего делами «Роснефти» Ольга Шокина . — Ред. ), пускай корзинку в 206 поставит и чай приготовит».

Слышен шум, шорох, скрип двери.

Сечин : «Ой, слушай, а ты без куртки».

Улюкаев : «Да».

Сечин : «Как ты ходишь вообще?»

Улюкаев : «А?»

Сечин : «Надо курточку какую-то».

Улюкаев : «Не надо, не надо, зачем».

Сечин : «Да?»

Улюкаев : «Конечно».

Сечин : «Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули с поручением. Туда-сюда, пока собрали объем. Командировка была. Но, считай, задание выполнено. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем»...

— зачитывает прокурор Непорожный материалы прослушки. Эту, первую часть прослушки, сторона обвинения считает особо важной.

Улюкаев в зале суда, слушая стенограмму собственного разговора с Сечиным, смеется.

Судя по записям, Сечин с Улюкаевым общаются на «ты» и довольно тепло. В конце второго разговора Сечин и вовсе говорит: «Обнимаю». Первая аудиозапись — самая длинная. Прокурор Непорожный читает ее около двадцати минут с выражением, по ролям.

из стенограммы

Сечин и Улюкаев обсуждают налоговую систему страны, перспективы работы «Башнефти», отношения с иностранными партнерами, в том числе планы президента США Трампа увеличить добычу нефти.

Так, Сечин говорит: «Мы думаем, часть нефти будет иранская, часть иракская, часть венесуэльская (…) Это будет уникальный проект».

Улюкаев: «К индусам зайти — это большое дело. Это, по сути, первая такая попытка. Еще никому не удавалось».

Сечин: «Да, это правда. По технологии переработки мы занимаем серьезные позиции, если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки очень серьезно».

В конце первой записи Сечин еще раз извинится.

Сечин: «Леш, я прошу тебя, ты на нас не обижайся за затяжки все эти».

Улюкаев: «Нет, Игорь, ты что».

Сечин: «У меня организм вообще не переносит холода, утепляюсь. Так, Шокина чай принесет?»

Мужчина: «Да, да».

Сечин: «И корзинку с колбасой».

Мужчина: «Есть, есть».

Улюкаев: «Корзиночку?»

Сечин: «Угу, спасибо. Корзиночку забери».

Улюкаев: <…>

Сечин: «Счастливо, спасибо тебе большое!»

Улюкаев: «Угу».

Сечин: «До свидания», — читает прокурор.

Следующая сцена — само задержание министра — происходит во внутреннем дворе «Роснефти», где стоит служебная машина Улюкаева. Оперативники ФСБ находят в багажнике машины сумку со стодолларовыми купюрами.

— Что у вас в сумке?

— Бутылка дорогого вина от Сечина, подарок. Вот ключ [от замка], мне его дал Сечин.

Улюкаев достает из кармана брюк брелок. В актах осмотра денежных средств позже будет указано, что на сумке, деньгах и руках экс-министра было вещество «тушь семь».

Во дворе «Роснефти» Улюкаев скажет оперативникам, что не помнит, чтобы клал эту сумку в багажник, но припоминает, что касался ее, когда ставил в багажник корзину.

Защита экс-министра на суде заявила, что материалы оглашены не полностью. Она также указала суду на противоречие: из заявления Сечина-Феоктистова следует, что Улюкаев вымогал взятку в Москве, тогда как в обвинительном обвинении речь идет о Гоа (ранее Сечин и Улюкаев встречались в этом индийском штате в рамках рабочей поездки).

На этом же заседании заслушали показания свидетеля — ведущего советника департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлию Москвитину. Она рассказала, что министерство в ходе подготовки приватизации «Башнефти» в 2016 году пришло к выводу, что «Роснефть» не имела препятствий для участия в сделке по покупке акций «Башнефти».

«Мы рассмотрели этот отчет (составленный агентом «ВТБ Капитал», — ред. ) и направили его в правительство с просьбой одобрить все условия», — сказала она. В этом первом отчете агента, по ее словам, в качестве потенциальных покупателей, помимо «Роснефти», указывались «Газпром» и «Лукойл».

Затем соответствующий документ был подготовлен и направлен в правительство. «Мы писали, что ограничения не распространяются на нашу сделку, что у нас в перспективе еще одна сделка — продажа акций «Роснефти», и что сама сделка по приватизации «Башнефти» может иметь положительный эффект для бюджета», — рассказала Москвитина.

На вопрос прокурора Филипчука, были ли в заключении Минэкономразвития ограничения, она пояснила: «Была фраза, что если есть опасения [по сделке], то это можно сделать отдельным актом правительства».

После этого уже премьер-министр Дмитрий Медведев поручил доработать отчет.

«Мы дали поручение агенту, но ничего существенного он не поменял», — сообщила свидетель. При этом она упомянула, что Минэнерго считало нецелесообразным участие в сделке компании, подконтрольной государству.

Продолжение процесса — в четверг, 7 сентября. Обвинение не заявляет заранее, кто из свидетелей придет в суд. Но свидетелей Сечина и Феоктистова здесь очень ждут.